дети выросли, уехали из дома, женились и завели собственных детей. Поначалу нам было немного одиноко в доме, но мы нашли много занятий, и мне показалось, что то, что мы снова остались одни, оживило нас как пару.
Но, вспоминая последний месяц своей жизни, я обратил внимание на несколько небольших происшествий, в том числе на телефонный звонок Мариссы моей жене около двух недель назад. Во вторник вечером мы оба сидели в семейной комнате (в американских домах есть отдельно гостиные и семейные комнаты) и смотрели телевизор, когда у Трейси зазвонил телефон. Она посмотрела на него и сказала, что это Марисса, а затем ответила. Разговор продолжался около пяти минут, Трейси отвечала почти только "да" и "нет", и я мог видеть слезы, навернувшиеся в уголках ее глаз.
Когда она повесила трубку, я спросил, все ли в порядке, и она рассказала, что у кошки Мариссы возникли проблемы со здоровьем. Ничего страшного, сказала она, хотя я заметил, что рядом со мной она казалась немного нервной. Мне показалось немного странным, что она так близко к сердцу принимает здоровье кошки Мариссы.
Должно быть, Марисса узнала о этом из того телефонного звонка. Трейси не знала о том, что я отправил Мариссе тест. Я и не думал, что это заслуживает внимания. Марисса была единственной из троих детей, кто хоть немного интересовался генеалогией, поэтому я купил набор в Интернете и отправил его ей. Я много лет подряд изучал свои семейные корни, и мне очень понравилась часть, посвященная анализу ДНК. Я думал, что пройти тест для Мариссы будет здорово. Очевидно, я ошибался.
Вернувшись домой, я изо всех сил старался не вести себя по отношению к Трейси по-другому, хотя внутри у меня все кипело.
"Работай над одной проблемой за раз, над одной проблемой за раз", - повторял я про себя.
Я познакомился с Трейси в Пердью на втором курсе. Мы не встречались до выпускного курса, но с тех пор были неразлучны - или мне так казалось. Мы поженились через год после окончания колледжа, 31 год назад, и до сегодняшнего дня я бы сказал любому, что это было лучшее решение в моей жизни. В свои 54 года она по-прежнему прекрасна, и, несмотря на то, что у нее трое детей, она регулярно занимается спортом и имеет тело женщины, которой за 30. Она веселая и забавная, и до сегодняшнего дня я с нетерпением ждал, что проведу с ней остаток своей жизни.
Около восьми я сказал Трейси, что мне нужно позвонить "Старику" по поводу проекта, над которым мы работаем, и вышел из комнаты. На самом деле я взял куртку и вышел на улицу к качелям на крыльце, чтобы поговорить, не опасаясь, что Трейси услышит, а потом позвонил Мариссе.
Марисса ответила на первом же звонке, и голос у нее был совершенно расстроенный.
— Прости меня, папа. Я знаю, что должна была сказать тебе раньше, но мама попросила, чтобы я ничего не говорила, пока у нее не будет возможности сначала поговорить с тобой, — пролепетала она, прежде чем я успел поздороваться.
— Я не сержусь на тебя. Успокойся, — сказал я так успокаивающе, как только мог. — Я ни в чем тебя не обвиняю. Ты такая же жертва, как и я.
Я слышал, как она тяжело дышит по телефону. Я знал, что это убивает ее.
— Рис, я хочу, чтобы ты знала: это ничего не меняет в наших отношениях. Я все еще твой отец, а ты все еще моя Тыковка. Я всегда отдавал вам, дети, всю свою любовь, и после всего этого
Села на лицо 
webmaster@3iks.ru