— Мам! Остановись! Всё это не значит, что я люблю Сэма меньше!
Этими словами, обращёнными по телефону к своей матери, когда она входила в парадную дверь дома, невеста Сэма подвела его к тому моменту, о котором он размышлял годами как об общей концепции, но лишь в течение двух последних недель - как о конкретной проблеме.
— Мама! Хватит! Я сказала тебе об этом, потому что всегда была честна с тобой, но я не спрашиваю твоего мнения или одобрения. Кроме того, я знаю, что вы с тётей Салли поступили точно так же с папой и дядей Робом.
"Интересно", - подумал Сэм, пока его невеста Синди продолжала болтать с матерью, по-прежнему не замечая его присутствия.
Оказывается, в семье его невесты царили определённые нравы. Раньше он не замечал за собой такой проницательности. Но теперь, оглядываясь назад, можно сказать, что это должно было быть очевидно.
— Что? Откуда узнала? Очень просто. Когда вы с тётей Салли начинаете выпивать, то становитесь болтливыми, и, надо же, вы иногда говорите об интересных вещах. Так что, мы - все трое, - знаем об этом уже много лет.
Последовала пауза, и Сэм предположил, что снова заговорила её мать. Теперь тон Синди стал спокойным и рассудительным.
— Значит, ты прекрасно понимаешь, что я чувствую. Да, со мной то же самое. Мне просто нужно испытать это на себе, выбросить это из головы, и тогда я буду готова к свадьбе. После этого я буду самой хорошей девочкой в мире, - сказала она своей матери.
Сэм опустил взгляд на ежегодник колледжа, который держал на своих коленях. На фотографии в середине страницы Синди скорчила рожицу и высунула язык, фотографируясь на камеру. Это была одна из его любимых фотографий. Она показывала её весёлое, немного хулиганское настроение.
Но, смотря на это фото, Сэму больше всего вспоминались прыщи Синди. На последнем курсе школы у неё был тяжёлый случай кистозных угрей, - в тот первый год, когда они начали встречаться. Действительно, это были очень неприятные, опухшие узлы, портившие впечатление о внешности Синди.
Люди из ежегодника, конечно, отретушировали её фотографию, чтобы избавиться от них, но они пропустили один прыщ под самым крылом её носа, у левой ноздри. Из-за освещения и ракурса съёмки, этот прыщ выглядел в альбоме просто как тень.
Но он хорошо его запомнил, потому что в то время постоянно говорил ей, какая она красивая и сексуальная, даже несмотря на прыщ, и настаивая на том, чтобы она оставила болячку в покое и перестала сжимать его, пытаясь выдавить, иначе у неё под носом останется шрам. Конечно же, она не послушала Сэма и, в результате, естественно, у Синди остался шрам.
Это был маленький шрамик, и нужно было хорошенько присмотреться, чтобы увидеть его, но он там был. Синди, похоже, сама этого никогда не замечала, но для Сэма он был важным определяющим ориентиром, когда он пытался понять, с какой именно из идентичных сестёр-тройняшек разговаривает.
*******
Зачем вообще Сэму нужно было думать о необходимости различать потрясающе красивых блондинок-тройняшек, - горячих настолько, что ваше-мороженое-таяло-на-расстоянии-в-15-метров, - кроме как для того, чтобы просто понять, возможно ли это?
Всё просто. ПАРАНОЙЯ.
Конечно, как говорится в пословице: "даже у параноика могут быть настоящие враги". А у Сэма было кое-что похуже врагов. У него были три старших брата. Они не доходили до того, чтобы подвергать младшего избиениям или физическому насилию. Нет, они действовали более тонко.
Они устроили Сэму тотальную психологическую осаду. В детстве, когда его родителей не было рядом, почти каждая проделка с участием его братьев заканчивалась для него ловушкой, издевательской шуткой или отвратительным розыгрышем, которые
Одиночество Кэролайн (Полная версия) 
webmaster@3iks.ru