Супружеская жизнь была прекрасной, и хотя я не утверждаю, что у нас никогда не было разногласий, мы с Мэдди хорошо устроились вместе с нашей чудесной маленькой дочкой. Когда Бет начала подрастать, она действительно стала блондинкой, а в ее волосах, при правильном освещении, появлялся даже оттенок рыжего. В отличие от меня, со смуглым цветом лица и абсолютно черными волосами, Мэдди была, скорее, "грязной" блондинкой ("dirty blonde" - симбиоз светлого с серым, коричневым или другими темными оттенками), поэтому Бет взяла пример с ее материнской линии. Однако у маленькой Бет был скорее мой нрав, она редко расстраивалась или даже плакала, в отличие от Мэдди, которая всегда была склонна к излишней эмоциональности. Хорошая смесь, можно сказать, лучшее от обеих сторон, хотя, конечно, я никогда не был достаточно смел, чтобы высказать подобное своей дорогой жене.
Мы были женаты почти четыре года, и Бет уже исполнилось три года, как вдруг в семье Доусонов стало не все в порядке. Бет была в меру счастлива, и я был более чем доволен жизнью, но у Мэдди явно было что-то на уме. Она бросила работу незадолго до рождения Бет и, поскольку я зарабатывал неплохие деньги, так и не вернулась. К тому времени мы жили в маленькой симпатичной деревушке к северу от Бедфорда, и два-три раза в неделю Мэдди брала Бет с собой в Бедфорд, чтобы сделать покупки, сводить ее в клинику или просто встретиться с друзьями, с которыми она раньше работала. Да и когда я был рядом, мы иногда встречались за ланчем, что было приятно.
Но в последнее время она возвращалась домой в очень задумчивом настроении после поездок в город, и ее явно что-то беспокоило. В первые несколько недель когда мы начали встречаться, после того как нас познакомил общий друг, у Мэдди были периоды угрюмого настроения. Очевидно, это было вызвано ее беспокойством по поводу того, что у нас довольно быстро завязались серьезные отношения, но она уже давно выкинула это из головы. Я, конечно, спросил, в чем проблема, но получил лишь старое доброе покачивание головой. Я рассматривал возможность того, что у нее роман с каким-нибудь парнем, но с ней всегда была Бет, так что это не казалось даже отдаленной возможностью. Как оказалось, я был прав в этом предположении, но, возможно, было бы лучше, если бы это было именно так.
— Что, черт возьми, случилось, Мэдди? — потребовал я, в конце концов, более решительно, когда она действительно была в подавленном состоянии.
Она подняла на меня глаза и некоторое время просто грустно смотрела, прежде чем заговорить.
— Думаю, я должна тебе объяснить, Джеймс. Ты все равно скоро все узнаешь, так что я могла бы покончить с этим.
— Узнаю что? — спросил я, и ее слова наполнили меня ужасом.
Она была больна? Было ли что-то не так с нашей прекрасной дочерью?
— Уложи Бет спать, милый, — предложила она со вздохом. — Потом спустись, и мы поговорим.
— Хорошо.
Я закутал малышку Бет и отнес ее наверх, радуясь тому, что она была такой сонной и не настаивала на том, чтобы я остался почитать ей сказку. Я хотел вернуться вниз и выяснить, в чем проблема. Если бы я знал в тот момент, то остался бы с Бет подольше. Черт возьми, если бы я знал, что произойдет, то, возможно, никогда бы не вышел из ее спальни.
*****
— Подойди и сядь сюда, Джеймс, — сказала мне Мэдди, указывая на стул с противоположной стороны стола, где сидела она, а не рядом с ней, что не было обнадеживающим
Свояченница (продолжение) 
webmaster@3iks.ru