Моника поднялась и встала позади маленькой девушки, затем схватила руки Дженнифер и сцепила их в замок у нее за головой. Ограничение было таким же жестким, как и самый строгий бондаж. Дженнифер едва могла сдвинуться на миллиметр. Она едва была в состоянии посмотреть вниз и увидеть руки Коула, которые двигались к ее груди. Что бы ни случилось дальше, это было неизбежно, и Дженнифер почувствовала трепет страха, который, казалось, был сосредоточен глубоко в ее женственности.
Коул продолжал поглаживать, пощипывать и посасывать ее ставшие суперчувствительными соски. Ему нравилось смотреть, как подпрыгивают и покачиваются ее прелестные маленькие груди. Они были похожи на маленькие спелые груши, ожидающие, когда их съедят. Дженнифер могла только дрожать и задыхаться. После нескольких минут этого приятного занятия он опустил одну руку ей между ног, чтобы проверить состояние ее возбуждения, и обнаружил, что ее трусики промокли насквозь.
—Моя дорогая помощница, пожалуйста, отведи нашу маленькую рабыню в спальню и хорошенько выпорой ее, а затем принеси ей сухие трусики. У нас будет небольшой перерыв, прежде чем мы познакомим ее с обучением домашней прислуге.
Моника помогла Дженнифер дойти до спальни и толкнула ее на кровать. Взяв легкий замшевый флоггер, она принялась хлестать свою покорную маленькую подругу по большей части тела. Она с огромным удовольствием приказала Дженнифер показать свои изящные округлые груди жгучему кожаному инструменту.
Когда она тщательно покрыла Дженнифер чувственными движениями, она разрешила ей на несколько минут сходить в ванную и выпить немного холодной воды. В новых трусиках, на этот раз розовых, она казалась отдохнувшей и готовой продолжить. Она хотела что-то сказать Монике это передало бы, насколько она была благодарна за возможность испытать такое подчинение, но она боялась разрушить убедительную иллюзию того, что Моника теперь была ее начальницей.
Снова оказавшись в гостиной, Дженнифер научили, как правильно носить поднос и подавать кофе или чай своему Хозяину и его помощникам. Сначала они начали с пустого подноса, и Коул обучил ее искусству грациозных движений. Она обнаружила, что когда ты голая, все по-другому.
Затем она принесла на подносе старую кофейную кружку, и ей сказали, что она не должна дать ей упасть, даже если кто-то прикоснется к ней таким образом, который обычно был бы оскорбительным. К сожалению, когда Моника в первый раз ущипнула ее за сексуальную маленькую попку, Дженнифер от испуга уронила поднос, который с глухим стуком приземлился на ковер.
Коул приказал ей перегнуться через спинку дивана, положив руки на кожаную подушку сиденья точно так же, как это сделала ранее Моника. Не снимая своих милых женственных розовых трусиков, она получила три средних удара тяжелым кожаным ремешком. Боль была сильной, вероятно, самой сильной, которую она когда-либо испытывала. Никогда не испытывала, но смогла удержать позу.
После последнего удара она на мгновение закрыла глаза и подождала, пока огонь в ягодицах остынет. Затем они продолжили ее тренировку.
Сложность задания постепенно возрастала. На подносе появилось еще несколько чашек. Монике доставило огромное удовольствие провести рукой по внутренней стороне бедра Дженнифер, когда она меньше всего этого ожидала. Ее снова наказали, на этот раз четырьмя ударами, за то, что она уронила две чашки на пол.
После дополнительной практики в чашки была налита вода, и она научилась как наливать больше жидкости из чайника очень элегантным способом. Дженнифер испытывала огромную гордость за то, что смогла выступить перед двумя своими тренерами. Еще дважды она заработала удары ремня в качестве наказания, прежде чем Коул объявил, что ее тренировка домашней прислуги на сегодня закончена.
Дженнифер снова отвели в спальню. На этот раз она была тщательно связана мягкой белой веревкой в
Ночь на Ивана Купала 