нее росло. Она почувствовала первую струйку влаги между ног.
Она наблюдала, как Коул взял длинную прямую трость из ротанга и показал ей. Она была толщиной в полсантиметра, а один конец был обтянут тонкой черной кожей в виде ручки. Пока она изучала ее, ее дыхание стало затрудненным и неровным.
Благоговейно держа трость, Коул обошел ее сзади и оказался в зоне, отраженной большим настенным зеркалом. Кристина могла видеть полное отражение своей беспомощной фигуры, привязанной ремнями к столу, и поняла, что сможет точно увидеть, что происходит с ее прелестной попкой. Выражение ее собственных широко раскрытых глаз в зеркале напомнило ей о том, как выглядит олень, попавший в свет фар приближающегося автомобиля.
***
Коул тоже заметил это. Медленно отведя руку назад для полного удара, он нацелил трость прямо в центр ее идеальной попки и со всей силы вогнал ее в упругие ягодичные мышцы. На сотую долю секунды на коже остались глубокие вмятины. Мгновение спустя голова Кристины дернулась, отчего ее волосы взметнулись вверх и опустились красивым золотым дождем, который заискрился, поймав свет. Это было так, как если бы в нее ударила молния, и ее глаза расширились от удивительного удара. Она хмыкнула, обхватив резиновую насадку, которая только что спасла ее язык от серьезной травмы.
Внимательно посмотрев на свои часы, Коул спокойно сказал:
—Мне нравится выдерживать около тридцати секунд между ударами, чтобы можно было в полной мере ощутить боль.
***
Кристина услышала, как музыка сменилась с эротической электронной пьесы на Григорианское песнопение. Затем она услышала свист трости в воздухе. Это произошло прежде, чем она успела даже напрячь ягодицы в предвкушении. Боль была невыносимой, и Кристина не знала, сможет ли она продолжать терпеть ее. Она подумывала о том, чтобы закончить сцену, но знала, что если она это сделает, то пожалеет об этом позже, когда ей захочется оказаться в его постели.
«—Продолжай дышать», —сказала она себе, «—Сосредоточься, и ты сможешь сделать это ради него».
Через пять минут после начала порки тростью и десяти громких ударов попка Кристины стала прекрасным примером двойного следования трости. Каждый рельефный красный рубец был расположен параллельно друг другу. Кристина, с раскрасневшейся и влажной от пота кожей, застонала и с силой потянула за кожаные манжеты. Она заставила себя дышать очень быстро, почти задыхаясь от боли. Казалось, это каким-то образом помогло. Огонь в ее заднице медленно проник в мозг и удовлетворил таинственную потребность, понятную только Коулу. Она знала, что теперь достигла этого знакомое плато, похожее на момент, когда оргазм становится неизбежным. Теперь сцена должна была продолжаться до конца. Другого выхода не было.
Последовала короткая пауза, и она испугалась, что он может остановиться. Затем она посмотрела на Коула в зеркало и прислушалась к его словам. Ее зрение было слегка затуманено от пота или возбуждения, она не могла сказать, от чего именно.
—Я хочу причинить тебе еще немного боли, Крисси. Пока у тебя было только десять ударов. Я бы хотел, чтобы ты приняла двадцать пять. Последняя девушка, на которой я использовал эту большую трость, была едва в сознании после 20 ударов, но я думаю, ты можешь лучше.
Кристина была одновременно взволнована и напугана, но продолжала смотреть на свое отражение в зеркале, как будто видела сон. Она зачарованно наблюдала, как тяжелая ротанговая трость врезалась в ее раскрасневшийся зад. Она попыталась закричать в резиновый кляп, пока он продолжал наносить жестокие удары.
«—О Боже... Нет, оооо, ДА!»
Ее эндорфины начали выделяться, и боль медленно трансформировалась в удовольствие.
Потребовалось еще шесть рубящих ударов, прежде чем она по-настоящему взлетела в воздух, вызванная коктейлем фантазии, эмоций и естественной биохимические вещества, выделяемые
Как я трахнул свою крестную. 
webmaster@3iks.ru