лежала на плече Петруши Б, пальчики ее руки слегка касались его лица, груди. Петруше Б хотелось мурлыкать, как коту, которого ласкает любимая и обожаемая хозяйка.
Но пальчики Блондинки опускались ниже, захватывая и щекоча живот, низ живота и в конце концов добирались до самого святого. Петруша Б немедленно оживал и нежные прикосновения Блондинки прекращались.
Она сама, закрыв глаза, ложилась на спину, с замиранием сердца чувствуя, как губы ее любовника начинают свое сладкое путешествие от глазок, носика, ушек, губок все ниже, и ниже, и ниже...
В конце концов Блондинка, находясь уже в сладкой истоме, чувствовала, что поцелуи Петруши Б дошли до ее красивых бедер. Она медленно раздвигала ножки, чтобы дать возможность своему обожаемому любовнику целовать ее самые тайные прелести. Как она ни ожидала этого момента, но всегда первый поцелуй ее нежных тайн заставлял ее вздрогнуть, как под ударом электрического тока.
Потом, когда ласки нарастали и становились почти невыносимыми в своей сладостности, Блондинка начинала стонать. Она уже не могла и не хотела контролировать свое красивое тело. Казалось оно живет своей жизнью в то время, как душа Блондинки летала в самом пике множественных оргазмов, которые сотрясали ее. Блондинка даже не осознавала момента, когда поцелуи и ласки руками, языком и губами сменялись на вполне естественный инструмент, которым мужчина обычно любит женщину.
Петруша Б получал неизъяснимое удовольствие от обладания своей любимой Блондинкой, от вида ее лица, на котором были написаны восторги наслаждения и божественной страсти, от ощущения ее сильных ног, обвившихся вокруг его талии и помогающих ему еще глубже войти в нее.
Наконец он сам достигал пика наслаждения и мощная разрядка почти выносила его на границы сознания себя. Блондинка же, чувствуя его оргазм, сама немедленно приходила к своему последнему за этот любовный акт пику. Самому глубокому и самому сладкому, когда душа, кажется, улетает далеко-далеко на границы этого мира, а в животике поселяется маленький бог любви, который щекочет, гладит и ласкает женщину изнутри, приводя ее в божественно-роскошное состояние неги.
После этого уже не остается сил ни на что, кроме сна, проведенного в объятиях друг друга. Рано утром любовники просыпались полные сил и энергии, как будто и не было такой яростной и нежной любовной страсти. Блондинка быстро приводила себя в порядок, готовила что-нить простое на завтрак и упархивала к себе, поцеловав на прощание Петрушу Б в губы совершенно нейтральным поцелуем.
Мата Хари прекрасно знала про эти ночи, проведенные с Блондинкой. В первую очередь она узнавала про это от самой болтливой Блондинки, которая была весела и счастлива и которая любила весь свет. В такие моменты она даже любила зануду Сомса и интегралу Лидочке часто стоило больших трудов, чтобы Сомс не застал врасплох ветреную Блондинку и не воспользовался ее чрезвычайно податливым состоянием.
Итак Петруша Б с облегчением констатировал, что Мата Хари уже почти в благодушном настроении. Ее подозрения относительно Петруши Б стали почти нереальными. Она даже стала ласково посматривать на него, улыбалась и в конце концов даже села рядом с ним.
Петруша Б немедленно прижался своей ногой к ее ножке, чтобы окончательно и безповоротно закрепить свою победу, которая вначале выглядела полнейшим поражением. Мата взглянула на него с деланым недоумением и медленно убрала свою ножку немного в сторону. Петруша Б немедленно переместил свое копыто опять к стройной ножке Маты. И она сдалась.
Она сама обожала такую игру в присутствии других людей, чтобы никто, кроме их двоих, не замечал их прикосновений друг к другу. Во время этих прикосновений казалось, что вся их чувственность сосредоточилась в местах, где они соприкасались друг с другом. Часто
Ловушка большого города 
webmaster@3iks.ru