свою ей вправить. А потом, шлёп-шлёп, шлёп-шлёп... Ах! Ах! Ах! Красота вокруг! Листва под тугим ветерком шумит, по небу облачка плывут, зверьём чудным прикидываются. Когда время бы подошло, он бы голову к небесам вскинул и вжавшись в Александры Михайловны белую попу, всё богатство припасённое в яичках, ей отдал.
От мечтаний таких, стало ему теперь нестерпимо сладостно! Дрожь предзнаменования конца, сладкими ручейком побежала от паха, ударив мягким обухом по голове. В глазах потемнело и змей его выплюнул свой белёсый яд в Танин рот. Но с непривычки девушка отпрянула и остаток несколькими толчками, прыснул ей на лицо. Это слегка смазало концовку и раздосадовало Ивана Ивановича. Ведь он воображал, что кончает в баронессу Александру!
– Соси до конца, дура! – зло прикрикнул он, – Чего, до конца не сосёшь, выплёвываешь?!
– Простите, барин! – пролепетала девушка, и её залитое малофьёй лицо опять наклонилось к его причиндалу.
– Куда?!. Поздно уже... – пробормотал Иван Иванович и грубо оттолкнул голову девушки от своего хуя, – Пошла вон! Высечь бы тебя розгами!
– Барин, не серчайте пожалуйста! Я не хотела! Я в следующий раз... – на глазах девушки выступили слёзы.
– Пошла вон, я сказал!! – вскричал Иван Иванович, перебивая её, но, когда убегающая от его гнева девушка уже открыла двери в сени, добавил почти спокойным тоном, – Стой! Квасу принеси. И лицо вытри, а то будешь сейчас так по всему дому бегать.
– Слушаюсь, барин! – произнесла испуганная Таня, вытирая лицо рукавом.
– Да, не бойся! – дал от по доброте душевной слабину, – Сечь тебя не прикажу. Вот только как стемнеет, приходи ко мне в опочевальню, а сейчас покушать тоже принеси. Поняла?..
– Поняла! Вы, барин, завтракать изволите?
– Я сказал, просто принеси что-нибудь съесть! Без церемоний, понятно теперь?
– Слушаюсь, барин!
Напившись квасом и скушав пару блинов со щучьей икрой, Иван Иванович решил совершить прогулку по своему хозяйству.
На дворе тихо, все крестьяне, даже дворовые, на полевых работах. Только куры кудахчут, да гуси щиплют траву. Неспеша он пошел к конюшне, посмотреть на пару недавно купленных верховых лошадей. Однако, вдруг услышал подозрительные звуки и перешёл на крадущийся шаг.
Осторожно выглянув из-за угла, он увидел, как сын конюха Прошка, совсем молодой мальчишка, дерёт годящуюся ему в матери повариху Марью. Девок вокруг пруд пруди, а вот поди же ты, мила юнцу толстая задница поварихи!
Хоть и молод Прохор годами, ебёт он ловко, сноровисто, со знанием дела, обхватив руками мясистые женские бёдра. Любо дорого смотреть, как страстно ебёт! Марья стонет с придыханием, бодается с молодым ёбарем попой. Любовь у них получается шикарная, страстная!
– Всё! Не могу!.. Не могу больше... Сука, у, у-у! Конча-аю! А-а-а!!
Поджарое тело рыжего Прошки, задергалось в конвульсиях. Иван Иванович, чувствуя лёгкое сметение отвернулся и пошел прочь от своего укрытия.
Через два года, он планировал отдать Прохора в армию. Но теперь почему-то передумал. Отдаст он на государеву службу кого-нибудь другого, пусть на деревне бабам радость будет! Да и лишний приплод не помешает. От нечаянно подсмотренное сцены, хуй у него опять стоял и с этим, надо было что-то делать. Он ведь обещал себе потерпеть до вечера! Значит надо успокоить пыл. Слишком много занятий любовью делают её привычной и безвкусной, а Иван Иванович всегда был гурманом.
Вернувшись в дом, он взял двустволку, патронташ и охотничью сумку. Выйдя на крыльцо, глянул на просёлочную дорогу, упиравшуюся на холме в горизонт. Справа извивалась змейкой и чернела омутами тихая речка, слева стройными рядами сосен стоял зрелый лес.
В деревню (Части 34 - 35) 
webmaster@3iks.ru