ногу вверх движением, напоминающим движение балерины, обнажив темное пятно на своих серебристых трусиках. Затем она подошла поближе к тому месту, где я сидел на краю кровати, и потрясла своей попкой перед моим лицом, затем быстрым поворотом мое лицо оказалось в нескольких сантиметрах от ее небесно-зеленых холмиков. Я боролся с желанием схватить эти сиськи и никогда не отпускать.
Мама тем временем расстегнула свои брюки и медленно спустила их с бедер, скрывая свои сиськи от моего взгляда. Она присела на корточки, наклонилась и снова повернулась, прикрыв руками грудь. Мой член был на пути к полной эрекции и, возможно, ядерному взрыву! Мама сняла брюки и водила руками кругами по своим сиськам, обнажая большое количество плоти, но никогда не показывала сосок или больше, чем часть великолепной молочной железы.
Они обе уже давно перестали двигаться под музыку или какой-либо другой ритм, кроме своего собственного. Каждая снимала одежду только для моих глаз в ритме страсти, которую мы испытывали друг к другу. Их взгляды очень часто останавливались на моем твердом члене, когда они двигались вокруг. Мои собственные глаза были вторым фокусом их внимания. Ни одна из них никогда не стала бы стриптизершей, но танец, который исполняла каждая, предназначался только для аудитории из одного человека, меня, и я был самой благодарной аудиторией, которая когда-либо была у них.
Моя прекрасная сексуальная мама теперь стояла в брюках, спущенных до лодыжек, в черных трусиках, прикрывающих ее интимные сокровища, а ее руки, прикрывающие сиськи, позволяли соскам проскальзывать между пальцами. Моя пышнотелая похотливая тетя задрала свой свитер и сняла его, на удивление продемонстрировав простой белый лифчик, который едва вмещал ее огромные груди. Мама сделала притворный пируэт, когда повернулась, демонстрируя при этом все свои женские прелести. Тетя Джессика почти подпрыгивала, не отрывая ног от пола. Ее большие сиськи подпрыгивали, когда она раскидывала руки вверх. Мои глаза были перегружены всеми видами, которыми можно было любоваться. Всей женской плотью, которой можно было полакомиться, и большим количеством сисек и задниц, чем когда-либо понадобилось бы любому парню!
Они обе были настолько близки к обнажению, насколько я мог это вынести. Я спрыгнул с кровати навстречу тете Джессике и заключил ее в объятия, которые служили прикрытием для расстегивания ее натягивающегося лифчика. Я легонько поцеловал ее и повернулся к маме. Она стояла в одних трусиках и широко улыбалась. Я шагнул к ней и тоже поцеловал, затем схватил ее за бедра и приподнял достаточно, чтобы посадить на кровать, одновременно стягивая с нее трусики. Она вскрикнула от удивления при виде моего физического действия, но осталась на кровати. Я повернулся обратно к своей тете и на мгновение остановился, чтобы посмотреть на ее великолепные обнаженные сиськи и выступающие соски. Я тоже схватил ее и наполовину швырнул на кровать рядом с ее сестрой. Она вскрикнула скорее от радости, чем от удивления. Прежде чем она успела пошевелиться, я схватил за пояс ее блестящих трусиков и стянул их с ее ног. Я заметил, что обе женщины не прилагали никаких усилий, чтобы скрыть от моих глаз свои женские прелести, раздвигая ноги, чтобы я мог увидеть их еще лучше.
— Мама, заберись на тетю Джессику. – проинструктировал я.
Она уставилась на меня скорее в замешательстве, чем в шоке.
— Сядь, или, скорее, ляг, к ней на колени, чтобы я мог облизать вас обеих вместе. - Как будто я просил свою маму принести мне газировки!
— Ой. Для тебя это не будет слишком, правда, Джесс? - Мама ответила так же просто.
— Сколько ты весишь? Примерно килограмм шестьдесят? Если что?
Маньячина в парке 