ответил Матвей, подошел к кровати и обратился к Кате, - Катюш, куда мне? Сверху или снизу?
— Он мне в рот не помещается, - жена глянула на меня и почему-то покраснела, - Лучше туда, - она кивнула вниз.
Хоть Катина щёлка продолжала сочиться влагой, Матвей плеснул на член масла и хорошенько размазал его. Пока он полировал инструмент, член окончательно набрал силу. Головка распухла, напоминая если не мужской кулак, то небольшой женский точно. Катя замерла и зачарованно смотрела, как Матвей приставил свою залупу к её дырочке. Благодаря обильной смазке, губки послушно разошлись, когда он надавил. Катя прикусила губу, но не испугалась, а наоборот шире развела ноги. Наверное, я не менее зачарованно смотрел, как здоровая головка до предела растянула её щёлку и провалилась внутрь.
— Вить, подрочи мне. Я не дотянусь, - попросила жена.
Она сейчас упиралась на руки позади себя и тяжело дышала. Хоть она и хотела ощутить в себе этого монстра, но видимо два члена слишком сильно распирали её изнутри. И ласками клитора она хотела отвлечься от болевых ощущений. Дима уже потянулся сам, но Катюша попросила:
— Пусть Витя. Он лучше умеет.
Я бы поспорил. Мой опыт был просто мизерным, по сравнению с этими старыми развратниками, но... «если женщина просит». А может быть она просто хотела, чтобы я не был сторонним наблюдателем, а ощутил причастность к этому процессу. В общем я протянул руку и стал играть с клитором жены, иногда касаясь медленно двигающегося в ней ствола. Потом добавил масла, и рука стала соскальзывать на член Матвея ещё чаще. Да кого я обманываю? Мне на самом деле хотелось взять его в руку и ощутить насколько он толстый в обхвате. Никогда раньше я не замечал за собой голубых мыслей, но именно сейчас хотелось самому вставить этого гиганта в свою любимую.
Я оглянулся по сторонам. Олег, хоть и не кончил, но видимо решил взять паузу. Он сел на кресло, налил себе минералки и сейчас потягивал её. Тело жены скрывало от него мою руку. Как и Дима, лежащий снизу ничего не мог видеть. Матвей своей здоровой ручищей подтянул Катину голову к себе и приник к ней в поцелуе. Катюша блаженно простонала и закрыла глаза. Лучшего момента нельзя было придумать, и я обхватил ладонью член, скользящий в щёлке жены.
Вот уж не знаю. Почувствовал Матвей мою руку или решил, что это вагина моей супруги стала такой плотной, но, когда я сжал, скользящий в руке, член и ощутил его бугристость, он толкнул тазом, сдавливая мою руку между телами.
И Матвей дал. Видимо он решил, что раз упёрся лобком, то Катя достаточно привыкла к его инструменту. И принялся в быстром темпе забивать свою колотушку. Моя рука так и продолжала служить ограничителем, не пуская его на всю глубину и скользя по стволу. Было стыдно. Я бы и рад был убрать руку, но тогда бы они это точно почувствовали. А так продолжали целоваться. В какой-то момент я убедил себя, что делаю благое дело, не пуская в жену весь дрын Матвея и перестал рефлексировать.
А Матвей разошелся. Наверное, раньше он не испытывал таких ощущений. Его ствол плотно сжимала крепкая мужская рука, а головку нежно обсасывала Катюшкина вагина. Он принялся доставать член из Катюши, упираясь капюшоном своей залупы мне в ладонь и до предела загонять его обратно. Катенька повизгивала, когда здоровенная головка выворачивала её губки наружу и тут же вминала их обратно. Ну, а я продолжал направлять его член,
желания сбываются1 