восхитительную сдобную пышность, где твой член переминается руками поварихи через восхитительную гладкость тить. А потом, ярко очерченные красным, полные губы тёти Даши ловят твой кончик, сдвигая крайнюю плоть, втягивают головку в полный слюнок сладкий рот, двигаются бесстыдные губки назад и вперёд, оставляя на твоём стебле развратное колечко губной помады. А на голове тёти Даши кокетливый накрахмаленный кружевной чепчик кивает тебе в такт мягким движениям головы. Ты стоишь, стиснув зубы, а в глазах туман... И белый чепчик тёти Даши... Доносятся снаружи крики бестолковой школоты, а здесь, в мутном блеске кастрюль и бидонов, сидящая на корточках тётя Даша пропускает меж ласкающих губок мой готовый лопнуть член. В какой-то момент она создаёт во рту вакуум, сжимая меня между щеками и затем с финальным "Ммххмм" отпускает меня.
— Ну, что будешь, вареник или хинкали? - шепчет она.
— Всреник, - признаюсь я, крупно проглотил слюну и наблюдая, как Даша поворачивается ко мне спиной, подбирая подолы юбки.
— Ну, что стоишь? Спусти мне трусики, большой уже мальчик.
Аппетитный, обтянутый тонким шёлком зад поварихи под моими руками электризует бежевую материю. Какое это сокровище - зад тёти Даши! Пригибая свой стержень, прижимаюсь к нему, тёплом, мягкому, влекущему. Стараюсь, но тычусь неловко, бестолково.
— Так и не научишься бабу на кукан наживлять, - громко шепчет тётя Даша - Бестолочь! Ну, так вместо вареника будет тебе хинкали.
А так хотелось Дашиного вареника, тёплого, с горячей сочащейся соком щелью! Войти, раздвинуть хуем деликатную плоть влагалища... Выдохнуть счастливо, отдаться влекущим ебательным движениям! Но повариха не в духе сегодня.
— Ты так быстрее кончишь, а то у меня блинчики опять подгорят...
Кисточкой для смазки блинчиков, немножко тёплого топлёного масла на коричневую розочку "хинкали". Приставить кончик члена, надавить осторожно... О, непередаваемое ощущение, когда с вязким "Плёп!", головка пениса, залупясь, преодолевает сопротивление колечка сфинктера. Тёти Дашино "Ммааах!" звучит волшебно. Я продолжаю давить, когда смазанный маслом член медленно входит до отказа в живот Даши. Тётя Даша, как я люблю твою тёплую, мягкую, необъятную жопу! Обнимать её обеими руками, как музыкальный инструмент, и водить смычком вожделения в тесной горячей узости живота, вставая на цыпочки, чтобы задвинуть поглубже, наблюдать, как твой пенис появляется и вновь исчезает между ядрёных выпуклых ягодиц... Нагнуть тётю Дашу пониже, так что выпущенные наружу тяжёлые маятники грудей елозили по металлической столику, покрытому мукой для блинчиков. Даша сейчас моя и только моя, и я хочу, чтобы так было всегда.
— Тёть Дашш... Мххх... Умххх... Я хочу... Чтобы вы давали... Только мне... Да?!.
— Да, Серёжа, только тебе. Строчи, милый...
Достичь самой глубины её нутра, чтобы, прижав её к столику, с финальным охом извергнуть в живот всю накопленную массу желания, наслаждаясь обладанием своей женщины...
Но здесь, в лабиринте чуланов, печей и тускло мерцающих кастрюль, я крался, идя к источнику неясных звуков, несомненных звуков похоти, неровных выдохов, жадного шёпота пересохшими губами:
— Давай... Оооуххх... Давай, Коленька.... Вот так... Да... Ой!.. Ой!..
Высоко задранные полные ноги поварихи, а между ними устроился мой друг Колька, стоящий на коленях, с упоением лижет, сопит жарко в спутанную чащу срамных волос, быстро водит языком по электрической кнопке клитора, захлёбываясь в возбуждающей сочащейся влаге, а рука Даши с силой прижимает его голову к спазматически сокращающейся вульве. И вот она тянет его за волосы на себя.
— Ну, давай, дурачок!..
Сдёргивает Колька штаны, уже промокшие в паху насквозь от сочащейся возбуждением смазки, подскакивает твёрдый член со вздувшейся задранной головкой. Пальцы поварихи ловят её, направляют в себя, наваливается на неё Колька.
Папенькина дочка 
webmaster@3iks.ru