на губах. Оглядела класс и вспомнила про швабру. Убрала тряпку в ведро, и немного странной походкой направилась к двери, выключив подсветку классной доски. Остановившись перед зеркалом, посмотрела на себя и громко выкрикнула:
— Блядь! – и плюнула на своё отражение. Затем протёрла зеркало, вымыла руки, и покинула класс.
Я собрал аппаратуру. Последнее, искреннее и презрительно произнесённое женой оценочное, осуждающее слово: «блядь» разлилось по моей душе бальзамом. Ну, случилось! Что теперь! Не разводиться же! Да она и не виновата! А что ей было делать! У меня в душе воцарились сочувствие и прежняя любовь к жене. Посидев и покурив, постарался привести свои мысли в порядок, и состояние души, тоже. Не спеша спустился с наблюдательного пункта, добрёл до дома и, убедившись в том, что жена из школы не возвращалась, зашёл на кухню. Дерябнул коньяка, навернул пирогов с капустой и яйцом, и, чуть повеселев, и дерябнув на посошок, решил, что должен вернуться. К жене меня как магнитом тянуло. Я хотел видеть её глаза, почувствовать состояние её души после всего произошедшего с ней.
Входя в калитку школьного двора, погруженный в свои мысли, неожиданно натолкнулся на физрука. Во взгляде моём видимо ещё читалась грусть, потому что он похлопал меня по плечу.
— До конца смотрел? Не смог уйти?
— Не смог – вздохнул я.
— И долго её?
— Вот, недавно закончили.
— Ого! А она у тебя крепкая на это дело! Ладно, не бери в голову! Пройдёт и забудется! Плохо другое: мальчишки могут растрепать, и к следующему учебному году все парни выпускники будут готовиться её тоже, продрать! И что делать будете? Снова будешь стоять и смотреть пол ночи? Может, ей в другую школу перейти? Поработает пару лет, а после – вернётся, когда все забудут.
— Кто, все?
Физрук замялся.
— Понимаешь, я же не просто так говорил, что уже были подобные случаи. Была у нас девушка, красавица, каких мало. Белла, её все Белочкой звали. Ну, её тоже, как твою, поимели выпускники. Утром их накрыли родители. Хватило ума шум не подымать. Так вот, бабы они чутко чувствуют, если кого из них хорошенько проебут. А тут твоя идёт такой походкой, что все всё поняли. Директриса сидела за столом. Бабы с ней пошушукались, и после она меня спрашивает:
— До меня слухи дошли, что Таня у нас – новая Белочка. Не в курсе?
— Я не стоял со свечкой, но в классе свет горел.
А она мне говорит:
— Владик, постарайся сделать так, чтобы она особенно не маячила на речном трамвайчике – ребята выпьют, и могут снова к ней полезть спьяну.
Ну, я ей и говорю, что ты собирался с ней ехать. Она вздохнула с облегчением. Вот про этих всех я и говорю.
Парни действительно пытались подкатить к жене, не умело, глупо. Но она сидела у борта, а я – рядом, у прохода, и они один за другим отваливали.
Впереди, маячил отпуск. Работы в школе не было. Однажды к нам зашла её подруга по школе вместе с сыном, и попросила, чтобы Таня с её отпрыском позанималась, готовя к вступительным экзаменам. Таня замялась и даже покраснела.
Я же узнал в парне того, который её целовал, а после привёл к ней своих друзей.
Отказать подруге она не смогла. Сердце у меня трепетало, но я молчал.
На следующий день она, в сильном волнении долго собиралась, выбирая, что одеть. Выбрала сарафан, и пошла заниматься.
Я сидел как на иголках, гадая, что это будет, хитрый предлог для новой встречи, или она действительно, отзанимается с парнем без близости. Зная по себе то, как сильно, до какого
меня родители наказали 
webmaster@3iks.ru