я мог вызвать своими маленькими поисками. Было очевидно, что кто-то лежал в ней и поспешно натянул простыни и покрывала, не застелив их как следует. В тот момент, это не показалось мне чем-то особенно важным, но позже вечером я случайно упомянул об этом Оливии.
— Эй, кто-то спал в гостевой кровати? Я недавно заходил туда, и она была довольно неубранной.
Оливия начала запинаться в ответе и выглядела раскрасневшейся и нервной.
— Э... э... ну, я, э... вздремнула там раньше. Извини... я делала уборку и так вымоталась, что просто прыгнула в кровать и не успела ничего убрать.
На том этапе нашего брака я настолько доверял Оливии, что мысль о том, что ее объяснение было чем-то иным, кроме честной Божьей правды, не приходила мне в голову. На самом деле, я помню, как мне показалось забавным, что она нервничает или смущается из-за того, что ей нужно было вздремнуть в середине дня.
Но покрывало было не единственной уликой, которую я упустил. В течение следующего года или около того, произошло еще несколько странных необъяснимых вещей, которые, если бы я не засунул голову так далеко в задницу, показали бы, что Оливия не была образцом добродетели. Например, я воспринял как Евангелие, что ее обычно спокойная работа помощника менеджера в небольшом самостоятельном книжном магазине, вдруг потребовала от нее посещения пяти или шестичасового непрерывного совещания, которое проводилось каждый вторник. Встреча, которая была настолько важной, что я не должен был пытаться связаться с ней в это время. Я также принимал все объяснения по поводу маленьких синяков, которые появлялись на ее теле, некоторые из них в относительно интимных местах, или белья в стирке, которое я не помнил, чтобы она надевала.
А потом была история с апельсиновым соком. Оливия начала делать покупки в новом элитном продуктовом магазине, что само по себе не было большой проблемой, за исключением того, что она не могла купить многое из того, что мне нравилось, включая мою любимую марку апельсинового сока. Я жаловался на это и просил ее сменить магазин, но она настаивала, что новый магазин лучше и гораздо удобнее для нее, так как он находится прямо по дороге домой после ее вторничных встреч. Вряд ли ее выбор продуктовых магазинов может показаться особенно сильным индикатором того, что она изменяет, но это стало той информацией, которая заставила меня, наконец, остановиться и задуматься, что в конечном итоге, привело к прозрению, разбившему мне сердце.
— --()---
Менее чем через 18 месяцев после первого займа, Оливия начала намекать, что Брюсу и Минди могут понадобиться еще деньги. К тому времени, он не вернул и малой части первоначальных 60 тысяч, и я не хотел давать дополнительные деньги, особенно на поддержку предприятия, которое я считал неустойчивым. Поэтому я отмахнулся от предложения Оливии, надеясь, что она поймет намек и перестанет спрашивать. Но она продолжала в том же духе и предположила, что Минди и Брюс могут потерять бизнес, если не смогут модернизировать и получить больше запасов. Все еще пытаясь быть мистером Популярность, я чувствовал, что не могу отказать прямо, поэтому, в конце концов, согласился посмотреть на бизнес-план Брюса и осмотреть его магазин, чтобы увидеть, что он хочет сделать. Я надеялся, что Оливия отступит, если я хотя бы подтвержу, что это плохое вложение.
Я встретился с Брюсом в его магазине в понедельник утром, и он с типичным безудержным энтузиазмом провел меня по магазину, показал мне план помещения, представил меня сотрудникам, улыбался и хлопал меня по спине, как будто мы были самыми большими друзьями, когда мы останавливались поговорить с
Гуманоиды. Часть2: Мастер-класс 
webmaster@3iks.ru