булки – остановился Костик – Раз уж начал тебя ебать, то в жопу тоже вставлю... - он шлепнул жену по бедру – Давай, раздвигай очко...
— Костя, сынок – поднял руку Михалыч – Не надо с ней так. Вы же любитесь, а не с шалавой какой-то ебешься. Зачем грубить?
Парень посмотрел на тестя мутным взглядом, и отшатнулся от обнаженной задницы жены.
Лена, лежа на столе облегченно выдохнула и закрыла глаза.
Спокойствие её продолжалось недолго.
Загремев пряжкой ремня, отец вывалил свой здоровенный, мясистый стояк наружу и коснулся плеча дочери. Склонился к её уху и шепнул.
— Давай закончим этот вечер приятно, хорошо, Ленка? – Михалыч поцеловал в щеку, но Лена лишь зажмурилась и скривилась, в отвращении – Расслабься, доченька – похлопав её по плечу, отец обошел стол, и погладил голые ягодицы дочери.
Помял их, раздвинул, присмотрелся. Коснулся залупой разреза задницы, вдавил её в промежность. Остановился, давая Ленке привыкнуть к ощущению прикосновения отцовского члена.
Давая понять, и принять то, что сейчас случится.
— Папа... - успела выдохнуть Лена, прежде чем отец медленно, но уверенно натянул её за талию.
Погремев ремнем на спущенных штанах, Костик сел за стол, и плеснул себе полстакана водки. Он сидел прямо у лица Ленки, которая вдруг раскраснелась и разрумянилась от проникновения отца.
Ротик её приоткрылся в стоне, глаза широко распахнулись, щёки и плечи покрылись алыми пятнами волнения.
— Ох ты и блядина, Яковлева! – покачал головой бухой Костя и опрокинул в себя содержимое стакана. Уткнулся носом в пряди волос стонущей Ленки, крепко занюхал ими водку. От неё пахло шампунем, размятой пиздой и нарастающим возбуждением.
Теперь от жены шел жар, с губ её срывались неподдельные стоны. Отец нежно гладил её по спине, продолжая мягко вставлять и вытаскивать свой бугристый, толстый стояк. Михалыч внимательно следил за дочкой, и как всегда сурово глядя, отметил, что она начала подмокать.
— Хорошо, милая, хорошо – ласково пошлепал он по ягодице Ленки, и снова вошел в неё, крепко, по-мужски, а не по-юношески взяв её за сочный зад.
Лена застонала снова, теперь уже бесстыдно громко.
— Да тихо ты, шлюха! – прошипел Костя – Дочь разбудишь! Хочешь, чтобы она такой-же шалавой как ты выросла?
— Костя?! – прекратив ебать Лену, Михалыч склонился вперед – Ещё раз услышу, что ты моей дочке хамишь, получишь по морде. Понял? – он пригрозил увесистым кулаком.
Костя молча отмахнулся, и отвернулся, чтобы не видеть как Ленка кайфует на хую отца, и самому не злиться. Под ним-то она только плакалась и ныла, а тут... гляди-ка, аж раскраснелась вся, и соски торчком встали, по столу вон елозят как резинки тугие.
— Сучка... - пробормотал Костя себе под нос, снова наливая водку. Отец продолжал ебать Лену, и горлышко бутылки отбивало – «дзинь, дзинь» – о край стакана, в так движениям Михалыча.
Потрясенная происходящим Лена, судорожно вцепилась в край столешницы и только растерянно постанывала в лицо мужу.
Родной и любимый папа драл её хуем в пизду прямо здесь и сейчас.
Она спиной и задницей ощущала его тело за собой, как он возвышается, как крепко держит за талию и натягивает на член. Натягивает сильно, но не больно, а именно приятно.
Боль отступила под напором отца, влагалище растянулось, и залупа папы свободно гуляла внутри.
Бугристый ствол Михалыча уже не впихивался, а приятно скользил на входе потрясенной дочки. Взрослой, красивой, сочной.
Продолжая держаться руками за стол, Лена сама подалась назад, надевая себя на хуй отца. Теперь она подмахивала, и делала это по доброй воле.
Возбуждение нарастало от удивительных ощущений и здравый смысл отступал.
Теперь мысли о том, что её унижают, насилуют и ебут как
Пленик женских ароматов (как все началось) 
webmaster@3iks.ru