рабов - плётки, цепи, хлысты, розги и даже какие-то экзотические штуки, которых я не понимал.
Рядом с лавкой была цепь с крюком на подъёмном механизме, Энни просунула этот крюк в верёвку, связывающую мои руки и покрутила рычаг механизма. Это оказалась дыба, и мои руки задрались вверх, мне было очень неудобно и плечи тут же начали болеть, но жаловаться было нельзя. Энни между тем заговорила с продавцом.
— Мне нужно что-нибудь для наказание этого раба, он очень непослушный.
— Что-нибудь пожёстче или помягче.
— Хмм...
Энни на секунду задумалась, я умоляюще посмотрел ей в глаза, и она поймала мой взгляд.
— Ладно, помягче.
— Тогда предлагаю вам вот этот хлыст.
Продавец протянул Энни длинный прут, на конце которого был метровой шнур, с утяжелителем.
— Интересно!
— Может попробуете проверить его в деле?
Энни тут же размахнулась и с оттяжкой ударила меня по ягодицам. Раздался смачный звук удара хлыста о плоть, и мою кожу будто обожгло огнём.
— Ах... Пощадите госпожа Энни.
Взмолился я. Но она не обратила на это внимания и ударила меня снова. На этот раз спине.
— Ай!
Затем Энни подошла ко мне вплотную и пощупала полосу, оставшуюся от удара.
— Нет, это слишком мягко. Нужно что-то пожёстче!
— Тогда предлагаю вам попробовать тяжёлую плётку. Посмотрите она очень гибкая из кожи серпента, с жёстким набалдашником на конце.
В руках у Энни оказалась чёрная длинная плётка. Она отошла немного подальше, с силой размахнулась и ударила меня. На этот раз боль от удара была гораздо сильнее, я закричал во весь голос и принялся извиваться на дыбе.
— ААААА... Я раскаиваюсь пощадите! Не бейте!
Но Энни вошла во вкус, ей захотелось попробовать и другие виды хлыстов. Она порола меня снова и снова пока вся мая спина не оказалась усеяна красными полосами. В итоге Энни купила длинную плётку, от которой я кричал особо громко.
Наконец она опустила подъёмный механизм и освободила мои руки. Я корчился стоя на коленях, спина и попа горели огнём, мне никогда не было так больно.
— Теперь то ты понял свое место раб?
— Да!
— А мне кажется, ты всё ещё недостаточно наказан, думаю ещё двадцать ударов плёткой не повредит твоему воспитанию.
Эмилия сжала хлыст в руках.
— Нет! Пожалуйста смилуйтесь! Не наказывайте, прошу!
— Хм... Ты так унижаешься, а я думала, что войны людей гордые и их тяжело сломать. Так уж и быть пощажу тебя, если хорошенько вылежишь мои сапоги.
Эльфийка поставила свой сапожок прямо перед моим лицом. Я ещё никогда так не унижался, но если это позволит избежать порки...
— Я сделаю всё что вы попросите, только не бейте хлыстом.
Мои губы прижались к её сапожкам, и я начал старательно вылизывать уличную пыль и грязь. Благо эльфийские города были относительно чистыми. Обнажённый и со следами порки на теле, я лизал её сапоги. Руки всё ещё оставались связаны за спиной, так что мне приходилось напрягать мышцы пресса, чтобы доставать языком во все места. Я вылизал всё начисто с обеих сторон.
— Достаточно! Мои сапожки прямо блестят! Пойдём, пора показать тебе твой новый дом.
Энни дёрнула меня за поводок, заставляя подняться, и я покорно пошёл вслед за ней. Во рту был вкус выделанной кожи и уличной пыли. Мы вышли на центральную рыночную улицу и стали подниматься в верхний город.
— Видишь вон там дом моего клана?
Невдалеке виднелось крупное строение эльфов. Я быстро встал на колени и ответил.
— Да госпожа!
— Иди в ту сторону, а я пойду за тобой, и буду учить.
— Как прикажете госпожа!
Я пошёл вперёд, а Энни размотала плётку до половины оставив в руках только небольшую её часть и принялась
Она была не прочь чтоб ей засадили. 
webmaster@3iks.ru