чём-то спросить и не знал как, а потом развернулся и хотел уйти. Однако в последний момент, всё же, он повернулся к нам и спросил, может ли он ещё чем-то помочь. Дима ответил, что всё нормально, но мы очень хотели бы отблагодарить его за доброту и пригласить выпить с нами по стаканчику виски или чего-нибудь подобного. Парень улыбнулся, блеснул своими чёрными глазами и сказал, что им в рабочее время не разрешается такое, но если мы согласны немного подождать, тогда он что-то предпримет. На том и порешили.
Мы приготовили стол в комнате, потому что на балконе было всё ещё жарко, хоть уже и вечерело. Минут через двадцать в дверь постучали. Это был наш портье с пакетом, в котором были фрукты и бутылка местного вина. Он сел. рядом с Димой на диванчике, а я напротив на пуфике. И пир начался. Вино было прекрасное, фрукты тоже. Дима и парень живо о чём-то говорили, иногда обращаясь и ко мне. Но я как закоренелый двоечник мог отвечать только междометиями, окончательно утратив нить разговора. Но мне всё же казалось, что говорят они о спорте. Я заметил их бешеный интерес друг к другу, да и похожи они были чем-то. Главное, что оба привлекательные, спортивные и красивые. Я любовался ими, но чувствовал, что вскоре окажусь тут лишним. И я не ошибся. Вскоре Дима вышел на балкон и поманил меня пальцем.
— Димка, не обижайся! Можешь на часок выйти прогуляться. А то он при тебе не может. Он думает, что ты несовершеннолетний, а тут с этим ой-ой-ой как... - такого умоляющего взгляда у Димы я ещё не видел. Ну, разве я мог ему отказать?
Я поспешно вышел, закрыв дверь. Было ли мне обидно? Безусловно, да. Но, в конце концов, мы ведь с Димой не давали друг другу никаких клятв и такого прочего. Так что... К счастью, мне показалось, что я проголодался. Я спустился вниз и направился в маленький ресторанчик, который был виден с нашего балкона.
Сидя в саду ресторана, я наслаждался приятной атмосферой, негромкими разговорами людей, которых я не понимал и не хотел понимать. Тихо греческая музыка. Некоторые мелодии я узнавал, особенно песни Сакиса Руваса. И среди них мою самую любимую «На М'агапас» - люби меня.
Я заказал пиццу и пиво. Мой столик обслуживала невысокая официантка. Поев пиццы, я выпил холодного пива, от которого после жаркого дня снова захотелось жить. Но вдруг я бросил взгляд на наш балкон, и мне показалось, что я услышал стоны, которые издавал Дима от удовольствия, которое доставлял ему красавец-портье.
Плохие мысли тут же вернулись ко мне бумерангом и потекли, как река из прорвавшейся плотины. Да, Дима был мне небезразличен, я любил его. Но он меня вряд ли. Просто хорошо относился. Ему было кого любить − жену и сыновей. А я – всего лишь племянник его жены, моей тёти Аси. И надо с этим смириться, и не ревновать. Хотя это легко сказать. А сделать...
Должно быть, на моем лице играла такая буря эмоций, потому что, понаблюдав за мной какое-то время, ко мне подошёл другой официант и вырвал меня из задумчивости.
— Добрый вечер. Я могу вам помочь? – сказал он по-английски, но очень медленно и необычайно понятно
— Добрый вечер, - ответил я по-английски. - Хотя, наверное, не очень он и добрый, - ворчливо добавил я на своём родном языке и медленно поднял глаза. Я увидел высокого, хорошо сложённого жилистого паренька с красивыми каштановыми волосами. В его лице было что-то такое, что привлекало и делало
На заводе 