Немного разрядив обстановку, решаю перейти к более важной теме.
— Что с докторшей? – спрашиваю после небольшой паузы.
— Я посоветовала ей где-нибудь спрятаться, и сидеть тихо.
— Ты понимаешь, что будет, если твои приятели узнают, что это ты помогла ей сбежать?
— Они этого не узнают. Если только ты им не расскажешь.
Подобное заявление даже немного задевает. Может я и козёл, но не до такой степени.
— Плохо же ты обо мне думаешь.
— Я о тебе вообще не думаю.
— А стоило бы. Ситуация кардинально поменялась, но моё предложение по-прежнему в силе.
Ханна тяжело вздыхает, и вновь наполняет кружку водой из чайника.
— Как тебе это удаётся? – интересуется девчонка.
— Удаётся что?
— Делать вид, будто всё под контролем, в то время как на твоей шее болтается петля, а под ногами шатается хлипкий стул.
— Намекаешь на свою подружку?
— В том числе и на неё. Не жди, что она поддержит твою легенду. Не удивлюсь, если она собственноручно попытается тебя прикончить.
— Из ревности к тебе?
— Вряд ли. Но поверь мне на слово – причину она найдёт. Эшли – не я. Ей человека прикончить, всё равно что шнурки на ботинках завязать.
Охотно верю. И начинаю понимать, почему вдруг из лазарета пропал сначала один мужик, а затем второй. Но меня она пришить даже не попыталась, хотя повод был веский. Желание наверняка было, а вот уверенности в том, что всё получится – нет.
Наш с Ханной разговор прерывает зашедший на кухню главарь отряда захватчиков. Как там девчонка его назвала? Кажется, Том, если память мне не изменяет.
— Вот ты где. Как тут с продуктами? – обращается он к Ханне.
— Нормально. Полно овощей. Есть крупа, соль, рыба...
— Отлично. Организуй какой-нибудь супец, да побольше. А то парни с полудня ничего не жрали.
— Может, лучше утром?
— Ты что, совсем тупая? Я же сказал, парни хотят жрать. Так что чтобы через час суп был готов. – Том переводит взгляд на меня. – А ты что здесь забыл?
— Да так, зашёл чего-нибудь пожевать, - отвечаю без раздумья.
— Помоги этой выдре с готовкой, а заодно первым попробуй, что она там наварит. Если будет сильно тормозить или что-то не так насыплет, можешь ей пару зуботычин прописать, только не слишком сильных, а то случайно угробишь эту дохлячку.
Сказав это, Том уходит, а Ханна принимается искать кастрюлю подходящего размера. Сразу становится понятно, что свои же ребята не слишком хорошо к ней относится. Она для них девочка для битья как минимум в переносном смысле, а возможно и в буквальном.
— Не очень-то твои дружки тебя ценят, - высказываю своё мнение.
— Всё нормально. Я уже привыкла, - заверяет меня девчонка.
— То есть, обращаться с тобой как с дерьмом у вас в порядке вещей? Я бы после таких слов послал бы на хер всех голодранцев, или такой похлёбки бы им приготовил, после которой они до ближайших кустов добежать бы не успели, и все дружно навалили бы в штаны.
Мои слова вызывают у Ханны улыбку, которая, к сожалению, тут же исчезает.
— Сказать по правде, подобные мысли меня посещали. Но воплотить их в жизнь я не осмелилась, - признаётся девушка.
— И зря. Может это научило бы этих придурков хоть немного ценить ту, кто готовит им еду.
— Или бы мне выбили несколько зубов и что-нибудь сломали, а может ещё что похуже. Такой вариант мне кажется более реалистичным.
— И что же ты такого сделала, что к тебе так относятся?
попарил в баньке 