- спросила я его, задыхаясь. «Ты собираешься размазать свою сперму по всему животу, пока я буду скользить своей влажной киской вверх и вниз по твоему члену? Ты думаешь о том, каково было бы оказаться внутри своей сестры? Глубоко внутри моей маленькой тугой киски?»
«О черт, Сара», - воскликнул он.
Я хотела спросить его, действительно ли он это сделает, действительно ли он трахнет свою сестру, но почему-то задавать этот вопрос было бы слишком похоже на то, чтобы дать ему разрешение. Я довольствовалась тем, что продолжала получать удовольствие от его члена.
Брэндон продолжал трахаться со мной, приподнимаясь на ногах, приподнимая бедра и толкаясь так, как будто он действительно был внутри меня.
«Я собираюсь кончить, Сара», - простонал он. «Ты заставляешь меня кончить!»
«Сделай это», - прошипела я, готовая и желающая увидеть, как он взорвется. Он сделал пару толчков и замер. Я продолжала скользить, и он кончил с криком освобождения. Сперма брызнула ему на грудь и живот. Вид этого был последним маленьким стимулом, в котором я нуждалась. Я присоединилась к нему, испытывая оргазм. Я прижалась к нему всем телом. Мои груди прижались к его груди, а его сперма застряла между нами как раз в тот момент, когда таймер моего телефона пробил десять минут. Я заглушила его и позволила последнему оргазму захлестнуть меня, прежде чем встать и оставить Брэндона, чтобы я могла пойти в душ. Когда я вернулась в свою комнату, он уже ушел, и вскоре после этого я услышала шум воды в душе.
Это было так близко, как мы когда-либо подходили к полноценному половому акту, и было так трудно просто не скользнуть вверх по его члену, пока он не смог проскользнуть внутрь. Я не могла не вспомнить, какой наполненной, по словам Бекки, она себя чувствовала, когда трахалась с ним. Как это выглядело, когда она присылала мне фотографии своей пизды, полной его. Я трахнула огурец и вспомнила, каким насыщенным он был на ощупь, но, конечно, хороший твердый член будет ощущаться бесконечно лучше. В конце концов, какими бы твердыми ни становились члены, они все равно оставались с мягкой кожурой и гибкими, какими огурец никогда бы не стал. Я думала об этом всю ночь.
Пару дней после этого мы почти не разговаривали. Брэндон получил опеку над колышком, и я прекрасно осознавала этот факт. У меня просто было ощущение, что линия, к которой мы медленно приближались, рисковала внезапно оказаться позади нас. Я просто не могла позволить ему так легко меня подловить. Это, должно быть, был вызов. Моя склонность к соперничеству, а также возможность того, к чему это приведет, заставляли меня быть очень бдительной.
Я продержалась три недели, но в конце концов он меня достал. Он поймал меня за ужином в тот единственный раз, когда я потеряла бдительность. Даже тогда я старалась избегать его, чтобы он не смог сказать мне, в чем будет заключаться вызов, но однажды утром он вошел в мою комнату еще до того, как должен был проснуться.
«Привет, соня», - сказал он, присаживаясь на край моей кровати.
«О, привет», - пробормотала я, изо всех сил пытаясь разлепить слипшиеся ото сна веки.
«Хорошо спалось?»
«Да, спасибо. В чем дело?»
«Время дерзать», - тихо сказал он.
«Прямо сейчас?»
«Что ж, пришло время рассказать тебе, в чем дело», - сказал он.
«Эм, ладно», - пробормотала я. Моя голова только начинала осознавать, что происходит.
«Я хочу, чтобы ты полежала голой на своей кровати десять минут и позволила мне делать с тобой все, что я захочу. Но те же условия, что и у меня: никакой боли, никаких
Путешествие Жанны 