думал, что ты признаешься, и я пройду обследование, чтобы понять, можно ли меня исправить. Ты так и не призналась, а я не мог сознаться, не дав тебе понять, что знаю, что ты меня обманула. Видишь, ты не единственная, кто жил во лжи, и мы оба страдали от этого.
Я была застигнута врасплох, он давно все знал и ничего не сказал. Что касается Энтони, то у мальчика никогда не было более преданного отца. Я начала злиться - у нас могла бы быть нормальная семья! Как он мог хранить такой секрет так долго? Мой гнев сменился отчаянием, когда я поняла, что поступила с ним точно так же. Я отдернула руки.
— Думаю, я пойду спать. Ты придешь?
— Мне нужно о многом подумать, я приду позже.
* * *
Ожоговое отделение больницы Карлайла
19 сентября
Он снова был здесь прошлой ночью. В конце того, что начиналось как хороший день.
Сегодня утром медсестры пришли в шесть утра. Они помыли меня, как обычно. Они не хотели, чтобы я делал это сам. Видимо, я недостаточно хорошо контролирую свои руки.
— Ты не хочешь принять сегодня ванну, Роберт?
Да, я наконец-то смог заставить их называть меня Робертом. Мистер Макинтайр, звучал так официально.
— По мне, так неплохо, дамы. Вы присоединитесь ко мне?
Они обе хихикнули.
— Одной из нас придется помогать тебе, но это будет началом твоей самостоятельности. Если ты думаешь, что твои руки выдержат твой вес.
После обеда, они вернулись с инвалидным креслом. Они показали мне, как встать с кровати и сесть в кресло. Было чертовски больно, но я справился. Я чувствовал огромное удовлетворение. Еще недавно я не мог представить, что буду гордиться тем, что встал с кровати, но сегодня, это сделало меня счастливым. Медсестра Эванс отвезла меня в ванную. Я на удивление нервничал, когда нужно было раздеваться.
Медсестра засмеялась:
— Все в порядке, Роберт, у тебя нет ничего такого, чего бы я не видела раньше.
Я уверен, что она не хотела меня обидеть, но ни одна женщина никогда не относилась к тому, что я могу предложить, как к чему-то обычному. Это стало для меня неожиданностью, и я почувствовал себя неловко. Она потянула за боковую стенку кресла, и я, маневрируя, пересел с кресла в стропу, прикрепленную к подъемнику. С помощью механизма, она подняла и опустила меня в ванну.
— Роберт, это станет легче, и ты сможешь установить оборудование у себя дома.
Полагаю, это должно было подбодрить меня, но это навевало мысли о том, что я еще долго не буду полностью независимым. К тому времени, когда я вернулся в свою кровать, чувство эйфории испарилось, оставив меня в депрессии. Болело все, кроме тех мест, где я вообще ничего не чувствовал. Этим вечером мне очень хотелось спать, но в то же время мысль о том, что он может снова прийти ко мне, вселяла в меня ужас. С наступлением темноты, я все-таки заснул. Когда я проснулся и увидел, что верхний свет включен, то понял, что он здесь.
Я до сих пор не могу определить имя этого голоса. Он говорит о вещах, о которых, как мне казалось, знаю только я. Вещи из Америки, из университета и из Лондона. Может быть, он мне действительно снится? Может ли он быть моей совестью?
— Добрый вечер, Бобби, как прошел день.
— А тебе-то что? Тебе все равно, что со мной происходит.
— Может быть, ты и прав, но мне не нравится, когда ты страдаешь без необходимости.
— Как ты можешь так говорить? Ты радуешься моему несчастью.
— Я однажды был в твоей ситуации. Никаких ожогов, но после тяжелой
Сердце сада 