ухо Стефану, и они поцеловались с такой нежностью, на которую способны только по-настоящему любящие люди.
– Мама, – произнес Стефан со слезами на глазах, – Ты самая красивая, самая чудесная женщина в мире. Я всегда буду любить тебя!
Кора нежно погладила сына по щеке и вытерла слезы с его лица.
– А ты самый лучший сын, которого только может пожелать мать! Я дам тебе то, о чем ты даже не мог и мечтать! Я родила и вырастила тебя, мой любимый, и после сегодняшней ночи мы станем неразлучны, потому что мое тело и моя любовь принадлежат лишь тебе одному. И я прошу тебя только о том, чтобы твой божественный член и твое драгоценное семя были моими. Ты не будешь дарить счастье другим женщинам, если я этого не разрешу!! И если ты согласен на это, любимый, то мы с тобой познаем рай на земле!
После этого Кора поднялась и грациозно вышла их ванны. Взгляд Стефана прикипел к округлостям ее безупречного тела, когда она взяла полотенце и начала медленно вытираться. Затем она закуталась в купальную простыню и, глубоко заглянув в глаза своему безмолвному сыну, произнесла с теплыми нотками в голосе:
– Обдумай мои слова. Если ты сожалеешь о том, что сейчас произошло, то мы будем жить, как и прежде, ведь, несмотря на все, ты по-прежнему мой сын, которого я люблю больше всего на свете. Но если ты, как и я, хотел бы продолжить то, что сейчас началось, я жду тебя через пятнадцать минут в моей спальне!
Эти четверть часа были самыми долгими в жизни Стефана. Когда он кое-как осознал, что именно предложила ему мать, у него не возникло и тени сомнения, какой он выберет путь. От волнения его сердце колотилось, как бешеное, когда он вылез из ванны, вытерся и увидел в зеркале свои растрепанные волосы.
Поспешно взяв немного геля, он привел свою прическу в порядок. Затем он воспользовался одеколоном, который мать подарила ему две недели назад к его восемнадцатому дню рождения, и посмотрел на часы. С того момента, как Кора вышла из ванной комнаты, не прошло и десяти минут, и Стефан сгорал от нетерпения.
Он аккуратно выпустил воду из большой ванны, которую затем начисто протер сухим полотенцем. Пятнадцать минут почти уже истекли, и он, как и был голый, прошел по коридору в находившуюся напротив материнскую спальню, дверь которой была слегка приоткрыта.
Кора Хоффман сидела перед ночным столиком и подводила свои блестящие полные губы тонким темным штрихом, когда сын в костюме Адама вошел в ее спальню. В зеркальном отражении она увидела, как его величественный скипетр в такт медленным шагам раскачивается из стороны в сторону, и этого зрелища оказалось достаточно, чтобы соки ее кровосмесительной страсти снова потекли рекой.
Она в последний раз поправила свою платинового цвета прическу и, наконец, встала, и повернулась к смотрящему на нее с немым восхищением Стефану. Кора употребила прошедшие пятнадцать минут на то, чтобы представить себя сыну в максимально соблазнительном виде, и взгляд его широко раскрытых глаз без всяких слов говорил о том, что ей это прекрасно удалось.
Ее длинные стройные ноги обтягивали черные чулки в крупную сетку, которые удерживались подвязками того же цвета, а роскошный корсаж, к которому крепились подвязки, тесно облегал узкую талию Коры и приподнимал ее роскошную грудь. Вдобавок к этому на ней были лаковые туфли серебряного цвета на безрассудно высоком каблуке, благодаря которым чрезвычайно оттопыривалась ее тугая попка.
Женщина, которую Стефан видел перед собой, хоть и оставалась его любимой матерью, одновременно с этим была ожившей мечтой из его сновидений.
Встреча выпускников 
webmaster@3iks.ru