Метнув на Анну неопределенный взгляд, в котором было и сочувствие, и одновременно некоторая легкая зависть, девушка припала перед Молотом на колени и, шустро приспустив штаны питекантропа, трудолюбиво заработала головой. Анна замычала, сумев даже слегка дернуться. Как это так? Как это возможно – взять мерзкий отросток в рот чуть ли не по движению бровей этого животного? Да еще такая хорошенькая эта девочка – даже под робой угадывался упругий бюст, а сейчас можно было наблюдать, как юбка очерчивает мягкие линии округлой попки. Эх, ей бы самой заняться с Лиской самым святым, что может быть между женщинами...
Последняя мысль явно была лишней – возбуждение охватило Анну удушливой волной, заставив покраснеть от осознания того, что она снова может стать слабо соображающей самкой, если эрегированный отросток будет внутри.
— Лысый, Хук, поставьте Ляльку раком, а ты, Робкий, не вздумай отпустить ее ладонь!
Анну, не успевшую даже возмущенно замычать, поставили на колени, заломали руки, уткнув лицом в слегка пружинящий пол. В этой позе она, даже полностью владеющая своим телом, не смогла бы воспротивиться насильнику. Да еще этот, который Робкий, нежно и, как бы, сочувственно поглаживает кисть руки! И неизбежное случилось – крупный член практически без сопротивления вошел во влагалище, неприлично его растягивая. Еще более неприличным было то, что она замычала с совсем другой тональностью – чувственно и чуть ли не с благодарностью к мужчине, взявшему ее.
Впрочем, член, к некоторому разочарованию, тут же покинул наслаждающуюся распертостью дырочку.
— Блядь, Лялька, ты, что, не подмылась после предыдущего ебаря? Пизда вся полна спермы!
Анна и сама чувствовала, как новый поршень выдавил из нее предыдущее семя, и теперь оно густыми тягучими потоками вытекало, постепенно оказываясь на полу между широко расставленных коленей.
— Ладно, здесь есть еще одна дырочка. Трахалась в попку там, наверху? Если что – извини, гы.
Глаза широко распахнулись, когда к анусу приставили горячую твердую головку, и она стала постепенно вдавливаться в тугое, сопротивляющееся вторжению, отверстие. Из горла вырвался хрип боли, но куда она могла деться, обездвиженная и удерживаемая в удобном для Молота положении его шестерками? Любая ее дырочка была к услугам насильника, и не ее вина, что он предпочел самое постыдное для настоящей женщины продолжение. Очень скоро хрипящая и пускающая слезинку за слезинкой женщина была насажена попкой на словно стальной член и теперь казалась себе тонкой резиновой перчаткой, натянутой на крупную руку...
— Ну, вот видишь, Лялька, мы и выяснили опытным путем, гы, что ты, хоть и нечасто, но давала в задницу.
Самое ужасное, что женщина, взятая самым скотским и противоестественным способом, вдруг почувствовала кроме боли и определенное удовольствие. Но потом стало еще хуже – Молот стал двигаться, сначала медленно, а потом все наращивая темп, и Анна принялась помыкивать от наслаждения в такт ударам. Ну, ничего она не могла с собой поделать, ощущая, как толстый кол продирается в тесном плену колечка ануса! Это было недостойно ее - в частности, всех женщин - в общем, но член, безжалостно таранящий предоставленную в его полное владение дырочку, с каждым толчком приближал оргазм. Анна, как могла, старалась предотвратить финал – ведь ее трахают практически у всех на глазах, и женщина, кончающая с отростком в попе, - это очень плохо и для авторитета, и тех идей, которые она собиралась нести в это ужасное общество.
Впрочем, уже во второй раз воля и разум проиграли! Анна замычала особенно страстно и задергалась несмотря на странную обездвиженность и заломленные руки. Ее анус туго сжимался на жестком стволе, а соки, смешиваясь со спермой предыдущего насильника, закапали между
Последний день лета 
webmaster@3iks.ru