слишком острое сожаление), что ее тело больше никогда не будет вибрировать в экстазе под самцом, но она поспешно загнала его поглубже.
И тут Анна разглядела цепочку полуголых людей, скованных между собой за шеи и устало бредущих за автобусом. Ее глаза недоуменно захлопали, не в силах передать в мозг расшифровку увиденного, кроме того, что среди этих заключенных нет никого меньше 20-го уровня. А потом стало поздно – из автобуса выскочил еще один заключенный и устремился к ней.
Заключенный №144170ПР «Злыдень». Охотник за головами. Уровень 89 – такая надпись проявилась над его головой.
Не успела Анна оправиться от шока, как Злыдень оказался рядом и, бесцеремонно схватив за волосы, отклонил назад, заставляя прогнуться, встав на носочки, и поднять руки, чтобы вцепиться в запястье хама.
— Ого! Троечка? Как ты здесь оказалась? – зачастил он, крутя ее так и эдак. – А тебя, что десяток мужиков ебли? Вся в сперме! («Хорошо еще, что я успела выползти из лужи, оставленной Джо! Что Злыдень мог бы подумать, обнаружив меня в ней?», - мелькнула у женщины мысль). Ох, а красоточка-то! А сиськи! А задница! Ну, всё, я теперь знаю, что представить сыну Борова!
Анна наконец оправилась от шока, осознав, что «цивилизация» - означает лишь то, что машины ездят без помощи волов, что у заключенных есть огнестрельное оружие и технологичное оборудование (кобура на боку Злыдня красноречиво об этом говорила, как и двузубый шокер на телескопической ручке), что тот добротно одет и обут...
Испытав неимоверное облегчение от того, что избавление от мужицких отростков откладывается, полыхая досадой из-за этого на себя, на подброшенное похотливое тело, на Злыдня, наверняка уже мечтающего ее трахнуть, Анна позволила себя нагнуть к пояснице мужлана и посеменила, шлепая босыми ногами по гладкой поверхности, за питекантропом, тащившим за волосы.
— Эй, доходяги, вам сегодня очень повезло. Мне теперь нужно успеть в город ко дню рождения сына Борова, так что поеду с ветерком, а вы – брысь отсюда!
Анна уже некоторое время пыталась пырнуть Злыдня стилетом, хотя из положения в три погибели и с волосами в его кулаке это было бы не очень удобно. Лезвие то выскакивало из кулака, то убиралось обратно. Не так-то просто ударить человека ножом, пусть даже тот - шовинистская, сексисткая свинья! Кроме того, судя по босым ногам пленников, которые она только и могла увидеть, подавляющее большинство из них были мужчинами. А что сделает с ней толпа, когда сдерживающее начало в лице охотника за головами исчезнет? Возможно, лучше быть изнасилованной одним мужланом, чем толпой? Тем более довольно вонючей толпой - запах от пленников был просто тошнотворным...
В общем, она так и не решилась вонзить стилет в тело Злыдня, в результате чего, после того, как последний пленник был освобожден и поспешно удрал, подарив облегчение носику, ее затащили в автобус, переоборудованный в дом на колесах, и загнали в душ. Скрепя сердце, она включила воду, отчетливо понимая, что моется для того, чтобы особь, паразитирующая на высших существах, ее изнасиловала. Впрочем, женщина приняла решение, что будет сопротивляться изо всех сил, раз не может преодолеть себя и убить или хотя бы ранить тварь. Приняла решение наперекор собственному телу, начавшему сладко вибрировать в предвкушении мерзкого отростка.
Однако сопротивления толком не получилось. Конечно, она попыталась уклониться от грязных лап – после того, как Злыдень сорвал полотенце, в которое она завернулась. Но пространство внутри автобуса не особенно этому способствовало, и тот вскоре прижал ее в уголке, тиская и щипая несмотря обороняющиеся женские руки. Анна уже была готова сдаться, чувствуя то бедром, то попкой,
Дембеля 