Вскоре его оловянный солдатик неимоверно выпрямился, словно поднялся на носочки, напружинился весь какой-то неестественной оголтелой силой, а идущий снизу ствола канал вдруг вздулся. Я заподозрила неладное и схватила правой рукой (которой придерживала его от возможного выпадания) Лёнькины яички, но немного опоздала. Тугая струя первой партии уже выстрелила мне в святая святых. Я мгновенно вытолкнула его член из себя, ничуть не заботясь, что обламываю ему оргазм, и повернула своё разъярённое лицо:
— Опять? Ты что, охренел? – постепенно я развернулась к Лёньке всем телом.
Он стоял жалкий и нерешительный, с капающей с конца спермой. В его взгляде было что-то молящее, просительное... Я несильно ударила его ладонью в пах.
— Ты охренел, сучёныш? Тебе же русским языком сказали: Не в меня! Ты что, не понял? – я ударила его снова, не сильно, по яйцам. Он взвыл от боли, изощрённого удовольствия и азарта. Из устья его члена потекло чуть более сильно. По его закатившимся глазам я поняла, что он где-то на вершине блаженства, на грани потери сознания, и потому стала продолжать лупить его по яйцам. К тому же я никогда и ни с кем не практиковала боллбастинг, и мне было просто любопытно попробовать.
Его мама, тетя Валя, появилась в дверях неожиданно. Мы так увлеклись процессом получения удовольствия, что не слышали, как хлопнула входная дверь.
— Леонид, собирайся, нам пора! – подчёркнуто сухо сказала она, явно шокированная нашими игрищами.
Всем троим было крайне неловко в данной ситуации. Мы старались не говорить друг с другом и не смотреть друг на друга. Лёня спешно натягивал упавшие с него брюки, торопливо пряча свой сдувающийся орган, я застёгивала пуговицы на влажной помятой блузке и расправляла юбку, Тётя Валя вызывала такси.
P.S. В тот вечер, уже дома, перед сном, я дрочила с особенным удовольствием. Обычно я разок и спать. На это у меня уходит минут 5-10. Но тогда... Едва я касалась своей вульвочки, как почти мгновенно следовал мощный ответ буйной феерией чувств. Я разряжалась снова и снова, а моё желание ничуть не уменьшалось с каждым разом.
Я остановилась в полном изнеможении где-то на цифре 14, и так и уснула со спущенными трусами...
Кругом - одни самцы, или, трудно быть женщиной! 