— Моя шлюха уже готовится? - спросил он, подойдя ко мне, и начал трогать мою попу.
— Может, сначала помоемся? - предложил я.
Он продолжал мять мой зад, его член постепенно вставал.
— Не торопись, давай погреемся, помоемся, потом приступим к делу, - сказал я, понимая, что мне это начинает нравиться.
Мы попарились, вышли в предбанник, покурили в печку, я раздвинул диван.
— Траходром готовишь, Белоснежка? Молодец. Сегодня ты станешь девочкой, - улыбнулся он, гладя мою попку. - У тебя жопа, как у Катьки с нашего потока. Такая же мягкая и упругая.
— Пойдём сначала помоемся, потом трахнешь меня. Тебе, я смотрю, не терпится, - сказал я и зашёл в баню.
Мы помылись и снова вышли покурить. Покурили, немного обсохли.
Антон вытащил какой-то крем и гандоны и бросил всё на диван. Я сидел на диване, скромно сдвинув ноги.
— Ты чё как целка? - спросил он, болтая членом перед моим лицом.
Я взял член в рот и стал сосать. Тот встал у меня в рту, Антон отстранил меня и стал надевать гандон.
— Вставай раком, - сказал он, раскатывая гандон на своем члене.
Я посмотрел на него, и мне поплохело от того, что этой дубиной меня сейчас будут трахать.
Я встал раком, и Антон выдавил крем мне на дырочку и на свой член. Он приставил хуй к моему сфинктеру и попытался войти, но не смог.
— Тугая у тебя пизда. Щас целку сорву, потерпи, - сказал он и рывком всадил в меня хуй.
Я вскрикнул от боли и подался вперёд, но упёрся в стену. Дикая боль пронзила меня, из глаз брызнули слёзы, я закричал и попросил отпустить.
— Ты чего? Я только на полкарасика вставил. Терпи, пидор, сам виноват, нехуй было за хуй в толчке меня дёргать, - сказал он и потихоньку продолжил движение.
— Пожалуйста, отпусти меня, дай лучше отсосу тебе. Буду сосать, когда захочешь; не надо, я не хочу, пожалуйста, отпусти, - плакал я.
— Тише, уже всё. Я весь в тебе. Теперь ты больше не целка, петушок. Как ощущения? - спросил довольный Антоша, крепко держа меня.
Я лишь всхлипывала. Он положил меня на живот, лёг сверху и начал потихоньку трахать. Я закричал от боли. Антон вытащил член, выдавил ещё крема мне в дырку и снова вошёл. На этот раз было не так больно, холодный крем снял боль.
— Тихо, сучка, а то все сбегутся и узнают, что ты тёлкой стала. Не рыпайся, пидор, пока не кончу, я с тебя не слезу, - прошептал он и начал потихоньку трахать меня.
— Охуенное у тебя очко, Белоснежка. Дырка узкая, такой кайф. Намного приятнее, чем за щеку тебе давать. Теперь постоянно тебя ебать буду, - шептал он, все быстрее трахая меня.
Я лежал и плакал, уткнувшись в подушку. Мне было уже всё равно. Антон увеличил темп и вскоре засадил по самые яйца и кончил. Немного полежав на мне, он вытащил свой хуй и, сняв гандон, пошёл в баню.
Я, кажется, отключился, потому что пришёл в себя от шлепка по попе. Я повернул голову и затуманенным взором осмотрелся, Антон уже оделся.
— Иди помойся, - сказал он и вышел на улицу.
Я кое-как встал, ополоснулся, вытерся и увидел оставленную сигарету. Собравшись, я вышел на улицу и, покурив, зашёл домой, где без сил рухнул в кровать.
Выходные прошли как в тумане, мысли путались, я не знал, как идти в понедельник в шарагу, как жить дальше. Попа болела зверски, и теперь мне это предстояло каждый день.
Наконец настал понедельник. Я пришёл на пары, уроки проходили как обычно. Антон сел
Любовница шефа. 