— И Олеся продолжит мастурбировать расческой на его глазах, у меня есть одна с подходящей ручкой…
— Ага, точно, - оживилась Настя, - а потом он скажет ей вставить ее в жопу! Олеся развернется и засунет ручку себе в очко.
На стадии мозгового штурма можно было безошибочно определить пристрастия каждого из соавторов. Если Настино предложение давно никого не удивляло – ее пристрастие к анальным сценам было хорошо известно, то Ксюшина расческа оказалась для ребят открытием.
— Не пойдет, - слова режиссера были спокойны, - а где шантаж? Надо, чтобы он заставил ее поиграть с расческой, потом отсосать ему и в конце трахнул.
— …в жопу, - добавила Настя и улыбнулась. – И, знаешь еще надо, чтобы сынок был пожестче. Санечек, ты не обижайся, но лучше пусть Антон сыграет эту роль. Шантажист из тебя получится слишком заботливый.
Каждый раз, когда речь заходила о роли для Леси, Настя не отличалась милосердием и отдать роль Антону означало подвергнуть женщину настоящему анальному испытанию. Ребята еще долго обсуждали нюансы завтрашних съемок, а Олеся равнодушно переводила взгляд с одного на другого и радовалась хотя бы тому, что завтра получит необходимую сумму для уплаты адвокату. Для нее по-прежнему каждый день был полон непредсказуемых событий, если ребята чувствовали себя в своей тарелке и каким-то неведомым образом все понимали друг друга, то Олесю события подхватывали и уносили течением в самом непредсказуемом направлении.
Сегодня женщина впервые принимала участие в подготовке сценария. Теперь, как и остальные, она была заранее знакома с предстоящей задачей, могла даже прокрутить эпизоды в своей голове, а завтра, когда режиссер вручит распечатанный сценарий, останется только вызубрить свои нехитрые реплики. По большому счету, ничего особенного произойти не должно – фантазии балбесов хватает лишь на однотипные сцены сношения и предпочитаемый ими способ не особенно пугает Лесю. Подумаешь, анальное проникновение! Да, тысячи, десятки, сотни тысяч женщин практикуют этот способ и находят в нем не мало удовольствия. Пусть Антон не отличается бережным отношением во время совокупления, пусть его елда чуть меньше полена, зато в награду можно получить пухлый конверт, а это и есть главная цель Олеси.
Он постоянно давил. Олеся, бессильная что-то изменить, каждый раз покорно подчинялась. Уже в импровизированной гримерке Ксюши, наполовину раздевшись для виду, она вынуждена была отступить к окну и тайком прочесть очередное сообщение адвоката. Деньги нужны уже сейчас. Бедная женщина, она не могла решить, кого в эту секунду следует бояться больше – вспыльчивого режиссера или алчного адвоката. Для порядка она стащила платье полностью и уже полуголой оперлась локтями в подоконник. Невидящим взглядом Олеся запустила отработанную последовательность нажатий, чтобы перевести очередную в бесконечной цепочке плату за будущее единственного сына. Когда взгляд Ксюши становился настойчивым, Олеся вынужденно продолжала переодевание, она уже не стеснялась при посторонних снимать с себя нижнее белье, а пока на экране смартфона задумчиво сменялись реквизиты, женщина искала глазами свой сценический костюм.
Наконец, очередная немалая сумма отправилась адвокату, бедняга выдохнула и поспешила закончить свой туалет, она спешными движениями натянула алые полупрозрачные чулки, не без помощи Ксюши застегнула ажурный бюстгальтер и поверх него небрежно набросила свой короткий халатик, нарочно подобранный на несколько размеров меньше, чтобы отворот подчеркивал внушительную величину бюста. Единственное, что осталось вне ее внимания – порядком потрепанный лист с текстом. Олеся не могла сосредоточиться на своих репликах, даже вчера буквы плыли перед ее глазами, стоило только задуматься о приближающемся суде. Даже если удавалось дома запомнить нехитрые выражения, то произнести их оказалось еще сложнее без того, чтобы сбиваться и путать слова.