в мягкое розовое дно пещерки, два горячих волосатых яйца касались низа булочек моей голенькой попки.
Я не знала, куда деть свои руки. Держать их «по швам» не получалось, забросить за голову тоже было нельзя – там сидел пожилой грек, наблюдая за происходящим. Мне хотелось запустить левую рук себе под футболку и покрутить сосочки, а вторую положить между ног, чтобы там, подрачивая клитор, иногда украдкой трогать кончиками пальцев скользкую от моей смазки горячую твердь жилистого мужского члена, снова и снова вползающего в мою мокрую и письку. Но я и это стеснялась сделать...
Седевший позади меня старик иногда одобрительно мычал, созерцая, как меня сношают. Время от времени я слышала, как он потягивает через трубочку фраппе из высокого стакана. Ему было отлично видно, как мои безволосые и влажные от выделений пухленькие губки раздвигаются и буквально обсасывают блестящий от влаги мужской ствол, когда он движется наружу; как розовый бубенчик возбуждённого клитора чуть пригибается и трётся кончиком о его напряжённую плоть, когда он снова глубоко в меня проникает.
Мой любовник тем временем вошёл во вкус и, шумно дыша, с присущим ему южным темпераментом, неистово пялил меня в такую узенькую и нежную мокрую дырочку. Он с такой силой впихивал в меня свой толстый, налитый горячей кровью орган, что огромный тяжёлый стол не мог устоять на месте и с грохотом сдвигался на несколько миллиметров при каждой новой фрикции.
Как безумный, он пожирал взглядом мою красивую голую писю, бесстыже раздвинутые перед ним гладкие бёдра и широко раскинутые по сторонам ножки, туго оплетённые сеткой из множества тонких кожаных ремешков с блестящими застёжками. Те, что я успела расстегнуть, когда собиралась вернуть сандалии старику, теперь раскачивались в такт мощным толчкам сильного мужчины и ритмично позвякивали.
Меня саму ужасно заводил и этот тонкий стальной звон застёжек, и грохот сдвигающегося по каменному полу стола, и то, как выглядела моя щелка с широко растянутыми толстенным членом белоснежными губками и набухшим клитором. А когда я перевела взгляд на свои опутанные кожаными лямками икры и выглядывающие из открытых сандалий пальчики ног с ярким педикюром, внутри меня что-то сжалось. Я почувствовала, как горячая волна смазки оросила изнутри нежную плоть моей разогретой духовочки. Ко всей этой какофонии в тот же миг добавилось и характерное ритмичное похлюпывание.
Я всецело отдавалась этому процессу и, не в силах сдерживаться, невольно стала постанывать. Я даже не сразу заметила, как старый грек встал со своего кресла, обошёл стол вокруг, встал слева от меня и, склонившись, с интересом наблюдал, как растягивается моя красивая щелочка под напором энергично шпилящего её здоровенного мужского поршня. Не знаю, о чём он думал в тот момент, но я по-прежнему не знала, куда деть свои руки. Я беспорядочно сучила ими и никак не могла найти им место.
Ещё через минуту я услышала, как хозяин магазина снова снял телефонную трубку, сказал в неё короткую фразу на греческом и тут же положил обратно на аппарат. Вскоре в дверь постучали. Я испугалась, что сейчас сюда набегут зрители, но старик приоткрыл дверь лишь на мгновение и сразу же снова запер.
— Думаю, это позволит Вам лучше сосредоточиться, возьмите её в руки! – Сказал старик, вернувшись к нам.
— А? Что это?.. – Удивилась я, приоткрыв глаза.
— Эта сумочка из натуральной кожи, как и сандалии, которые сейчас на Вас. Вам, видимо, не объяснили, но они продаются вместе, это комплект.
Если до того момента мне ещё как-то удавалось гнать от себя мысли о том, что, фактически, я сейчас, как заправская блядь, просто отрабатываю своей пиздой очередные
Невестка из Редькино - 7 