человек, с которым я ей поделилась! – Она взяла в руки свой телефон и принялась листать страницы фотогалереи...
— Единственный, пока я не опубликовал новый рассказ. – Уточнил я.
— Ну, да... Я это понимаю... Вот, смотри отсюда, и сам листай дальше. – Она протянула мне свой смартфон. – Там тридцать шесть кадров...
— Ничего себе! Дедуля-то как расстарался... Видимо, запал он на тебя конкретно! Тридцать шесть!.. Ты посчитала?
— Конечно! Знаешь, сколько раз я сама их пересматривала и вспоминала, как всё это было!
— Не знаю... Сколько?
— Прошло уже два с половиной месяца. И я частенько, когда остаюсь дома одна, надеваю свои сандалики, снимаю трусики... Причём снимаю именно тогда, когда сандалии уже на мне, чтобы почувствовать, как они скользят по ножкам, обтянутым тугими кожаными ремешками, а попка при это оголяется... Потом плюхаюсь спиной на постель, поджимаю к животу колени и... опять представляю в себе его толстенный член.
Я тем временем пролистывал кадры из «фотосессии». Там было несколько общих планов, многие кадры были не в резкости, но некоторые оказались волне удачными. На одном из них была запечатлена с близкого расстояния её красивая щелочка с розовым клитором и гладко выбритыми пухлыми губками, растянутыми вставленным меж них до отказа внушительным мужским достоинством.
Весьма удачно у старика получилось крупно заснять и холмик её небольшой грудки с аккуратным малиновым сосочком на вершине. А один единственный кадр, на котором было хорошо видно её личико, меня просто поразил. Расплывшаяся в неповторимой предоргазменной гримасе мордашка моей знакомой выражала всё: и негу, и похоть, и страсть, и наслаждение, и стыд, который она испытывала в тот момент... А к подбородку был прижат уголок той самой кожаной сумки, которая сейчас стояла на нашем столе.
Продолжая пересматривать уже по третьему кругу эти фото, я слушал весьма откровенные подробности о том, что она испытывала, когда «расплачивалась» за покупки в том магазине. Она не считала то, что с ней сделали изнасилованием, поскольку как такового насилия ведь и не было. Но нельзя было не заметить, как её возбуждали и будоражили все подробности этой истории.
В одной руке я держал телефон, а свободной рукой мне захотелось дотронуться до её кожаной сумки, которая тоже являлась непосредственным участником тех событий. Невольно я стал поглаживать кончиками пальцев неровности, имитирующие крокодиловую кожу.
— Я смотрю, ты прямо-таки неравнодушен к моей сумке! – Заметила моя собеседница.
— Да... Просто меня волнует не она сама, а то, каким местом ты за неё расплатилась!
— Да ну тебя!.. – Она засмеялась, чтобы скрыть своё смущение.
А я смотрел теперь уже больше не на фото в её телефоне, а на неё саму. Мне очень понравилось, как мгновенно раскраснелись у неё щёчки после моего откровенного признания.
— Так что? Какие бы ты выбрал? – Спросила она меня после паузы.
— Фух!.. Ну, и задачку ты мне задала... Мне очень понравилась... вот эта... и... сейчас, где-то в конце я видел, погоди... А, вот!
Я предложил отправить два снимка: крупный план её до отказа растянутой киски со вставленным членом, и ещё один красивый кадр с вытекающей из полураскрытой писи каплей спермы, широко раскинутыми бёдрами и пупочком, доверху заполненным большим плевком мужского семени. К моему удивлению спорить она не стала.
— Поможешь отправить их ему на электронку? Только как-нибудь анонимно, ладно? А то я сама это не умею... – Она достала из сумки и протянула мне визитку старого грека.
Я без труда отправил выбранные фотографии по указанному там адресу электронной почты, установив почтовое приложение и настроив его на работу с анонимным адресом отправителя. Потом помог
Гаскелл (отрывок из книги "Уилт") 