Во рту у Фионы пересохло, а голова была густой от слишком большого количества алкоголя. Она почувствовала тупую пульсацию между ушами, когда перекатилась на спину. Неожиданно ее правая рука и плечо соприкоснулись с другим человеком, и она на мгновение замерла, не решаясь взглянуть на того, с кем делила постель. Первая мысль, промелькнувшая в ее голове, была о том, что она напилась и трахнулась с каким-то мужчиной; Боже, как она надеялась, что это был незнакомец, которого она подцепила, а не кто-то из ее знакомых. Затем она медленно осознала, что находится в комнате Аннабель, а тело, лежащее рядом с ней, - это ее восемнадцатилетняя дочь.
Бессвязные воспоминания с трудом всплывали на поверхность ее сознания. Она смутно помнила, как Аннабель держала ее на руках, как она умоляла ее, как она пила, сколько же она выпила? Потом она вспомнила, как Аннабель помогла ей подняться наверх, как ее дергали за одежду и снимали ее. Она перевернулась на левый бок и попыталась собрать эти воспоминания воедино, в это время Аннабель зашевелилась и прижалась к ней, обнимая ее за шею чуть ниже уха.
Внезапное чувство паники охватило Фиону, ее разум все еще был в полном смятении; что, черт возьми, произошло? Она начала подозревать самое худшее, но тут же попыталась выбросить это из головы, но прежде чем она смогла убедить себя, что должно быть невинное объяснение тому, что она оказалась в постели со своей дочерью, Аннабель погладила ее по плечу, лениво провела рукой по ее груди, провела кончиками пальцев по животу и погладила ее волосатый бугор. Когда соски дочери вдавились в ее спину, а пальцы сжимали ее киску, Фиона поняла в этот момент, что она была вовлечена во что-то развратное и очень, очень неправильное.
"Доброе утро, мама, Боже мой, ты просто невероятная блядь", - промурлыкала сонная Аннабель.
"О черт, что, блядь, случилось? Черт! Аннабель, ради Бога...", - вскрикнула испуганная Фиона, быстро встав с кровати, подобрала свою темно-синюю мини-юбку в полоску, которая валялась на полу, и прижала ее к своему обнаженному телу в тщетной попытке защитить свою скромность.
"Мама! Не скромничай, ты прекрасно знала, что происходило прошлой ночью, когда я ласкала твою киску".
"О Боже! Пожалуйста, не шути Аннабель, это не смешно, я не могла, я бы не...".
"Ты это сделала, мама, мы это сделали. Ты действительно не помнишь? Боже мой, неужели ты не помнишь?"
"Аннабель, пожалуйста, не надо..."
"Что ты хочешь, чтобы я сказала? Мы ласкали киски друг друга прошлой ночью, мама, это было невероятно, я пыталась затащить тебя в постель несколько месяцев, ты же знаешь. Мы начали целоваться на кухне, и я, наконец, затащила тебя туда, куда хотела, на спину, под себя".
"О Боже мой!"
Фиона поспешно покинула спальню дочери и заперлась в ванной комнате. Она тоскливо сидела на сиденье унитаза, все еще прижимая к груди свою короткую юбку-карандаш. Ее тошнило от алкоголя и медленно приходящего осознания того, что произошло прошлой ночью.
Она закрыла глаза, и образы ее похотливого лишения начали вставать на свои места. Она вспомнила, как полусерьезно пыталась сопротивляться сексуальным притязаниям дочери, как боролась с аморальностью своего желания быть оттраханной ею. Она вспомнила момент, когда ее сопротивление сломалось, когда Аннабель прижала пальцы к ее киске через юбку. Она издала слабый стон, осознав, что наконец-то уступила своей дочери, согласилась на их сексуальные отношения.
Шесть месяцев назад:
Все началось на восемнадцатый день рождения ее дочери. Аннабель всегда была очень развитым ребенком, она была умна, но Фиона рано поняла, что ею можно манипулировать. После того как муж
Флориан и его член; капризы фетиша 
webmaster@3iks.ru