поцеловал, стал раздевать. Чай не маленькая, двое детей, поэтому без приключений разделась. А сама – верно Венера! Стройная, бедрышки покатые, плечики хрупкие, грудка круглая, стоит, сосками чиркает! Загляденье! Как у видел я такую красоту, говорю: «Красота!». А она: «Скажете тоже, Константин Андреич!». А я: «Да точно!»
Я уже руками ее глажу и мну, вне себя. Так сказать. Полагаю к основному переходить. Руку вниз опускаю – и там всё готово. Густой такой бобрик, губехи шикарные. Да всё красивое и сочное! Укладываю, мраморные бедра развожу и рукой, значит там, как полагается готовлю почву. Сам целую при этом грудь да шею. Помял везде как надо. Дыхание её слушаю. Заводится или нет. А он знай себе дышит в штатном режиме, без вздохов и стонов. Ладно, что такое, значит.
Вроде времени достаточно прошло, я на неё. Она улеглась поудобнее, все сделала как надо, любите её, значит. Ладно, думаю, сейчас мы тебя с моим Колей познакомим. Приставляю, вставляю, начинаю сношать. А сама, будто не участвует. Лежит себе спокойно, как я сейчас с тобой разговариваю. Никакого тебе пиетета и придыха. Что за чёрт? Другая бы давно изобразила бы что-нибудь, а горячая так уже и кончила бы дважды, а эта знай себе подмахивает и будто журнал листает, внимательно так, но без страсти.
Так, говорю ей, Вероника Петровна, то ли я что не так делаю, то ли не пойму что. Рассказывайте!
— Да вы не переживайте так, Константин Андреич, я такая и есть!
— Какая такая?
— Ну такая, ин-ди-фи-рен-тна-я, как про меня Михаил, муж мой говорит. Мне это всё не очень интересное.
— Зачем же пошла ко мне?
— Так ведь так уговаривали, как не пойти. Мне ж не сложно.
— Тьфу, ты, баба – дура. Это ж дело обоюдное. Мне как без тебя то, смысл теряется!
— Ну как же, а удовольствие?
— Какое же удовольствие без женщины! Так погоди! А ты прям везде индифферентная?
— Там точно. Муж проверял.
Ладно. Мы не привыкли отступать. Запал мой любовный как-то сразу пропал. Зато взыграл азарт первопроходца. Слез я с неё и давай значит руками и губами каждую её клеточку проверять. Здесь? А Здесь? А так? Всю облапал, обслюнявил, изучил как твой букварь. Ничего. Распоследнее средство. Термоядерный заряд, водородную бомбу – решил там её языком приласкать. Она: «ну вы чего такое удумали, там же грязно!». «В голове у тебя грязно, а там самый смак!», и туда носом. Ну что, шурудил, шурудил, попутно пальцами внутрь тыкал в разные стенки, думал, где отзовётся. Нет, лежит баба мраморная, как изваяние.
Ну что, там еще у них дырочка есть. Тогда я ненароком туда палец пристроил. От отчаяния. Слюней много напускал, и он у меня туда сам к ней проскользнул.
— Что это вы там такое Константин Александрович затеяли? – Засуетилась тут моя сердешная.
Чувствую, задвигала жопкой то, засучила.
— Да ничего особенного, лежите спокойно, Вера Петровна!
— Не могу спокойно, пока вы мне туда тычете!
— Неприятно что ли?
— Да не сказала бы.
— Ну так и лежите, для того и работаем, чтобы счастье у всех было на всей Земле!
И значит, продолжаю ей там в попке пальцем свербить. Чувствую, прямо подаётся мне, тазом двигает навстречу, ножками засучила, ручками заскребла. Я второй пристроил. Тут она совсем выдохнула и стала на страстную бабу похожа, стонет, ёрзает на кровати. Вот, я думаю, где у тебя кнопка, Электроник! Ноги ей забрал обе, сам натурально её пальцами в зад трахаю, уже со всего маху. Она коленки прижала, глаза зажмурила и так «и-и-х, и-и-х» стонет, значит. Красиво лежит, загляденье,
Огонь в бумагу не завернешь 
webmaster@3iks.ru