напился, припрёшься ещё, начнёшь меня домой забирать... Представь, как бы это выглядело перед девчонками, гостями, дяде Эдиком? Ещё бы и сцепиться мог с Вадимом, зачем мне всё это? А у меня ещё и вещи в Дивноморске остались, мы же на такси в ресторан поехали...
Я задумался. Чёрт, а ведь права Яночка! Если бы не случайная встреча с Володей, мог бы опять напиться, и... что бы я тогда сделал? Подглядывал бы в окна, стараясь увидеть Яночку? Попробовал бы проникнуть в банкетный зал? А увидев свою любимую такой нарядной, и вправду могло снести крышу, и я начал бы «забирать» её у Вадима, устроив драку...
— Ладно, проехали, - нехотя сказал я – а вот эти фото ночью на берегу? Это тоже девчонки фотографировали?
— Не-а, - как-то мечтательно ответила Яночка – вот эти уже Вадим...
Когда они после банкета вернулись в Дивноморск, порядком уставшая после такого насыщенного дня девушка думала, что они сразу же лягут спать. Ну, позанимавшись перед сном чем-нибудь приятным.
Но Вадим решил всё по-своему, сказав Яне, что сейчас их очередь идти ночью на пляж. И дважды удивил её, вначале приказав ей не брать купальник и не снимать это серебряное платье, только переобуться в более удобную обувь. А уже перед самым выходом, Вадим вдруг опустился перед девушкой на колени, и, заведя руки в разрез платья, очень аккуратно снял с неё трусики, попросив идти на берег без них...
Яне было очень неловко идти без белья по освещённым улицам, и ей казалось, что на неё все смотрят. Хотя под блестящей тканью платья ничего, конечно, видно не было. Они дошли до набережной Дивноморска и повернули направо, к пляжу «Факел». И, после небольших поисков, нашли-таки уединённое местечко, где рядом никого не было.
Вадим раскатал принесённый с собой пластиковый коврик, и лёг на спину, а Яна села на него сверху в позе наездницы, и они занимались любовью под светом луны и шум набегавших на берег волн. Вадим обнажил девушке грудь, и время от времени приподнимался, чтобы поцеловать её соски. А Яночка, почувствовав, что он кончает, изо всех сил расслабляла и напрягала мышцы влагалища, «выдаивая» его в себя до последней капли...
— Ну, я поняла, что он уже всё, и встала на ноги. Хотела поправить платье, а Вадим сказал, чтобы я не двигалась, и что он хочет меня сфотографировать. Мой-то телефон у него был, в платье ведь нет карманов... Ну и снял меня, я только грудь успела прикрыть. Так и позировала, чувствуя, как по ногам течёт его сперма. А затем мы искупались, ну, полностью голыми, и Вадим ещё раз меня сфоткал. Без платья. А потом мы отправились домой, и пришли... почти сразу.
— Что значит почти? – встрепенулся я - А ну-ка колись, явно ведь ещё что-то было!
— Ну, я иду такая, а Вадим....
А Вадима будто подменили и в нём проснулся поэт - романтик. Обычно холодный и немногословный, он наговорил Яночке тысячу комплиментов, и утверждал, что никогда не забудет этот дикий пляж, и яркую луну на звездном небе, и этот запах моря, и шум прибоя... И оседлавшую его безумно красивую девушку в серебряном, будто сотканном из лунного света платье. И что он был счастлив отведать вкус её губ, и насладится теплом её тела, и очень рад, что судьба позволила ему встретиться с ней...
— Лёшка, все бабы одинаковые, и я не исключение. Знаешь, как мы на такие слова ведёмся, как нам хочется их слышать – хотя бы изредка! И я решила...
Не пристойная игра 