конечно, офигенно грозно, мам, но, как видишь, всем на это, мягко говоря, похуй. И ведь ни кто иной как ты сама виновата в том, что любые твои изречения, за исключением тех, в которых ты с позором извиняешься или умоляешь о чём-то, воспринимаются как одна большая шутка. По делом тебе. У твоих слов теперь вообще ни грамма веса нет».
Прошло какое-то время и смех парней подутих, вскоре вовсе перейдя в тишину. Однако она стояла не долго. От переставшей к тому моменту крутиться от парня к парню и понурившей голову мамы послышался резкий судорожный вдох. Затем ещё один и ещё. А затем последовало несколько всхлипов. И вот мама, опустив голову, стоит и просто плачет, окропляя пол под собой слезами. Бессильно и разочарованно. Никак не пытаясь бороться с нахлынувшим потоком слёз, она просто ревела, как маленькая девочка. И я совсем не испытывал сочувствия. Нет. Скорее раздражение или даже неприязнь. «В этот раз у тебя не было приказов, каверзного выбора, ничего подобного. Всё, что произошло, так это то, что тебе банально указали, буквально ткнули носом в то, как воспринимаются здесь твои слова, мамуль. И даже тут ты не смогла совладать с ситуацией, прикрикнуть громче, например, чтобы перебить их смех, топнуть ногой да что угодно. Пускай не добилась бы желаемого, но показала бы характер. А в итоге тебя легко смутили все эти насмешки, а единственная попытка сказать что-то ещё была ими же и заглушена. И всё, что ты сделала после этого — заткнулась в тряпку и расплакалась. Браво, мамочка, браво! На бис! Честно говоря, иногда возникает ощущение, что если тебе на постоянной основе воткнуть кляп в рот, то ничего не изменится. Хотя нет, изменится — ты больше не сможешь позорно просить прощения ни за что и умолять, например, чтобы твою тупую задницу снова не выебали».
Пока я обо всём этом думал, мама всё так же продолжала плакать. Сильный хлопок по ляжке заставил её приостановиться и слегка поднять голову.
— Всё, представление окончено, надеюсь? Не забыла, что впереди ещё ждёт целая куча извинений? Мы так-то не закончили, - говорил ей прямо в лицо один из парней.
Мамин плач, кажется, стал даже более разочарованным после его слов. Она как-то вся напряглась и замерла на несколько секунд. Но затем её будто бы отпустило. Кое-как, даже можно сказать нехотя вытирая слёзы, мама опять опустила голову, а вместе с ней опустилась и она сама. Её колени гулко стукнули по плиточному полу и вот плачущая мама в очередной раз усажена на колени. На этом её внезапный порыв защиты чужой гордости был бесславно и легко закончен. «Ну да, мам, круто ты меня защитить решила. Я, может быть, даже мог бы быть благодарен, а то и вовсе, тьфу-тьфу-тьфу, испытывал бы гордость, если бы всё это не было настолько стыдно и унизительно. Лучше ты, блять, вообще молчала, честное слово», - находясь в полнейшем негодовании думал я, смотря за происходящим. Стоящий перед ней парень ухватил маму за волосы, и она, поднявшая голову, снова видела перед собой член.
— Ну и?, - поторопил её пацан, уже держась за член.
— Я... да... прошу... проще...
Из-за не утихающего плача мама даже фразу договорить не могла. Но иных вариантов, как успокоиться и продолжать у неё не было.
— И-из... извините... прошу... прощения..., - уже путаясь в мыслях, почти бездумно говорила она, - Я вь... виновата...
— Какая же тормознутая, блять. Ладно, плевать мне на правило, пизди, как хочешь. И так, и так тебе на лицо всё спущу.
Мой сладкий великан. Часть 2 