три месяца, что она проработала у нас, я успел выпить с ней несколько чашек кофе. Она была честна до мелочей и никогда не позволяла никому поступать неправильно.
Однажды на одного из младших бухгалтеров оказывалось давление, чтобы сделать работу, и он попытался срезать несколько углов. Несмотря на то, что Иона была всего лишь стажером, она рассказала об этом, и бухгалтеру пришлось на целый месяц проглотить пилюлю. Поэтому, взглянув на Иону и увидев торжественное выражение на ее милом лице, я нахмурился, зная, что тема будет мрачной.
— Что случилось, Иона? Ты выглядишь серьезной, все ли в порядке? — спросил я.
Она замешкалась на секунду, оглядывая через плечо всех присутствующих в офисе. Затем она нахмурилась и снова посмотрела на меня.
— Томас, — очень серьезно сказала Иона. — Мне нужно поговорить с тобой кое о чем, но не здесь. Ты не пригласишь сегодня меня на обед?
Догадавшись, что это может быть, мне стало любопытно.
— Без проблем. А "Сделай сам" - звучит неплохо? — спросил я, имея в виду магазин сэндвичей "сделай сам", который был довольно популярен.
За несколько долларов, можно было сделать сэндвич, обертку или салат с чем угодно.
Она кивнула:
— Да, но, пожалуйста, тот, что на Джордже, на другой стороне улицы Уильяма.
Должен признаться, мне было любопытно, но я ни о чем не думал, направляясь так далеко от офиса, пока мы не сели за стол с едой, и она протянула руку и положила ее на мою руку. Я посмотрел на нее, подняв бровь. Никогда бы не подумал, что Иона может приударить за мной, и она знала, что я ни за что не изменю Кэндис.
Увидев мою поднятую бровь, Иона быстро убрала руку, покраснев.
— Прости, Томас, — сказала она своим милым высоким тоном. У нее был лишь оттенок немецкого акцента. — Просто я знаю, что то, что должна сказать, будет очень тяжело для тебя услышать. Я не подумала, прости меня.
Я почувствовал, что у меня свело живот. Мне было неизвестно, о чем идет речь, но я вдруг понял, что для меня это будет неприятно. Только один раз в жизни на меня смотрели так, как смотрела Иона. Это было, когда мои бабушка, дедушка и родители не вернулись из-за границы.
Я сглотнул.
— Все в порядке, Иона, — с насмешливой уверенностью ответил я, забыв о своем обеде на столе передо мной. — Но я должен признаться, что ты меня беспокоишь. В чем дело?
В течение следующих двадцати минут Иона рассказала мне, как она на прошлой неделе, подслушала разговор Джорджа Саймена с кем-то о том, что он с нетерпением ждет возможности трахнуть "всех" через пару недель. Иона покраснела, когда рассказала мне, что он очень подробно описал ситуацию и согласился встретиться с группой, названной "все", за чашечкой кофе, чтобы согласовать предстоящий разврат в тот же вечер.
Затем она поразила меня, рассказав, что тихо следовала за ним, фотографируя Джорджа и других мужчин, обнимающих и целующих загадочную женщину. Повернув телефон с страдальческим выражением лица, Иона показала мне фотографию, на которой оказалось, что женщина - моя жена Кэндис.
Я едва не потерял свой недоеденный обед, и в течение следующих нескольких минут Иона говорила мне, как ей жаль. Она знала кто эта женщина, только благодаря фотографии на моем столе, где мы с Кэндис обнимаем друг друга в день нашей свадьбы.
Сказать, что я был опустошен, значит преуменьшить. Должно быть, я просидел там почти в коме несколько минут, прежде чем Иона протянула руку и снова коснулась моей руки.
Случай в поезде - 1 
webmaster@3iks.ru