бы разделилась на несколько группировок по "юношеской крутизне", и я ни в одной из них не состоял по известным причинам. Да и, если честно, ни когда и не стремился. Драться я не умел, - это было просто не моё, так что, по юношеским меркам, я попросту был ни кому не нужен...
На свадьбе он узнал меня. И даже за столом на той свадьбе мы оказались рядом.
Как и в былые времена, он снова был в "лидерах", - развязно и много шутил, и, вообще, вел себя так, будто он чуть ли не близкий родственник жениху, что на самом деле было далеко не так. Я специально узнавал у той самой тётушки.
Зато на свадьбе той я был, что называется, сама скромность.
Я действительно, очень стеснялся всех и вся, но больше всего - того самого Эдика. Рядом с ним я и вовсе был, что называется, весь на нервах, - в полуобморочном состоянии. А всё потому, что на свадьбу эту я явился в блестящем костюме светлого тона, - опять же, да, как упоминание о "белой вороне".
Мне, почему-то, нравятся именно такие - светлые!.. Приталенные, в обтяжечку...
Ну а ещё...
Начну с того, что на мне была не совсем обычная рубашка, какую надевают все мужчины по такому случаю, - классическая, прямая.
Нет! На мне была с кокеткой на груди, и она действительно была женской блузой, - таких мужских рубах в нашу эпоху просто не бывает. Под ней – плотная, белая водолазка.
Всё это одето лишь с одной целью, - скрыть припухшую грудь, заключённую в нарядную кружевную грацию, к пажам которой были прикреплены ещё и белые чулки, надежно скрытые брюками. Да и трусики на мне тоже, - "от невесты", с кружевами.
Как уже упоминал, - всё это белье я купил в том самом магазине для новобрачных, и сейчас оно меня будоражило и волновало, а сама мысль о том, что я – почти такая же под своим костюмом, как та невеста под своим платьем, и вовсе сводила меня с ума...
Не зря говорят, что одежда подвигает человека на определенную манеру поведения. Например, форма дисциплинирует, изысканный вечерний наряд наводит на романтизм, клоунский делает из человека шута. Ну а в эротично белом белье...
Конечно, ни кто не видел, что на мне под одеждой, но я-то знал...
Отсюда и застенчивость, не уверенность в себе, да и ещё целый букет догм, которые постоянно держали меня в напряжении. Ну и, конечно же, оно с невероятной силой пробуждало во мне женское начало...
В первую очередь, это проявлялось во вдруг, невесть откуда возникающей чувственности, - я мог, что называется, пустить слезу от умиления, глядя на трогательные отношения молодых, или на понятные переживания их родителей. И в то же время я с интересом разглядывал окружающих женщин, с завистью отмечая их оригинальные решения в нарядах, их умение подать себя...
И только за столом всё моё внимание на себя переключил Эдуард.
Накатив за здравие молодых, мы вдарились в вспоминания. У каждого накопилось за эти годы много чего рассказать...
Нам обоим уже под тридцать. Оба – разведенные холостяки. Только, в отличие от меня, он, что называется, в активном поиске. Я это понял по тому, с какой жадной заинтересованностью он посматривает на окружающих, соблазнительных женщин...
Я неплохо выпил, - мне было хорошо, мой разум затуманился...
Ну и во время одного из перекуров во дворе, - свадьба проходила в частном доме, - я не знаю, что со мной случилось, что вдруг нашло на меня, только вот...
Уверяю! Чисто в шутку, без всякой задней мысли, - на замечание Эдуарда, почему я
активное соучастие 
webmaster@3iks.ru