него в "нахалку" не получилось, так он в меня чуть ли не половину тюбика вдавил, и уж затем, совершенно свободно, вошел в меня. После чего, немного постояв и помацав мне бёдра, а потом и сисечки, укорив за мои эти бабские "-ла", он начал делать ритмичные движения, то погружая свой член до упора, то почти полностью вынимая его...
Это что? Я снова в девках? Так я не против...
И я стала поддавать своим задом навстречу его члену, то высоко поднимаясь над ложем, то совсем пригибаясь перед ним...
Так я же ему теперь вроде как жена, чего кочевряжиться то...
Он же стоял на полусогнутых и, держась за мои бедра, усиленно двигал низом живота...
Но вот он с силой прижался к моему заду, мы оба страстно и громко задышали. Притихли...
Он вынул, привлек меня к себе, - сел сам и усадил меня к себе на колени. Я не кончила...
Да мне, в принципе, и не нужно было, - я всё равно была счастлива от того, что доставила ему такое удовольствие... что осталась ему близка и всё то, что было обещано и оговорено ночью, скорее всего, останется в силе, не смотря на некую холодность с утра. Я прильнула к нему...
***
Вынырнув из темноты хозблока, оказавшись во дворе, я вдохнул полной грудью утреннего, влажного воздуха. Огляделся.
Мне бы сейчас в туалет, слить то, что в меня закачал Эдик. А то вед на мне всё светлое, проступит где, сраму же не оберешься...
Видишь ли, после того, как он узнал, что я чуть ли не легально в бабах с домочадцами, что фактически живу с бабушкой и она тоже всё знает, он решил меня пометить...
Типа, в презике я для него просто как блядь была, которую каждый может, а когда со спущенкой в тело, то вроде как своя, застолблённая...
Как бы, тут свои нюансы, свои правила, о которых я не знала...
Чего греха таить, этот парень мне и раньше нравился: смелый, по-спортивному стройный, симпатичный. Но вот как-то не готов я был раньше к такому повороту. Ну а теперь...
В туалет я сходил, тщательно подтёрся, а чтобы не запачкать бельё, сложил в несколько слоёв туалетную бумагу и подложил её в ластовицу вместо прокладочки. Я мог бы попросить её у мамы, но мне было стыдно. Она и так на меня так укоряюще посмотрела... будто я не весь что сотворил.
А всего-то, просто, немного побыл тем, кем себя в тайне и считаю...
***
Наступила осень...
Эдик никак не проявлял себя. Пропал!.. Был и нет его...
Я часто, просто, сидел в одиночестве, задумчиво глядя куда-то вдаль. Словно видел что-то, чего другие разглядеть не могли...
И, как-то раз, увидев его у себя во дворе, я не удивился и не обрадовался, - я очень устал. Я безрадостно, коротко улыбнулся, вытер о плечо щеку и, нарушая молчание, произнёс:
— Привет.
— Привет... - эхом отозвался он.
Снова повисло молчание. Я устало присел на скамейку и вопросительно, но вовсе не требовательно уставился на Эдика.
— Слушай, ты извини меня... – тихо сказал он.
— За что? – не понял я.
— Ну... Я, наверное, должен был сразу предупредить, что все это несерьезно...
— Я это понял, - не глядя, ответил я. – Только... чего это через два месяц вдруг решил... со своими извинениями?..
— Не знаю...
— А если не знаешь, зачем явился? Хочешь повторить? - без укора, равнодушно спросил я.
— Нет, я просто... - смутился Эдик. - Может быть потом, когда-нибудь... Если ты не против... В общем, мне идти надо...
Молли 
webmaster@3iks.ru