затылке, массивный стержень стремительно скользнул вниз и раздвинул ягодицы молодого человека своей головкой. Его прикосновение к анальной дырочке буквально прострелило юношу импульсом удовольствия, заставило ахнуть и выгнуться в спине, подставляясь этому контакту. Тело его расслабилось под действием мягкого давления и поддалось ему, позволяя гостье приоткрыть себя и слегка проникнуть кончиком внутрь.
Мариока утробно заурчала, хайра её завибрировала и стала накачивать парня смазкой. Он просто физически чувствовал, как вязкие струйки стреляют ему в попу и постепенно заполняют её густым составом, затекающим всё глубже и глубже.
– Боги! Какой ты классный! – простонала футанари и рывком подняла парня вверх своей хайрой, приводя её в вертикальное положение.
Слава охнул, ощутив, как насаживается на массивный орган под собственным весом и его тело пронзается новыми импульсами удовольствия. Он извивался и стонал, испытывая нарастающий кайф, а фута рычала, придерживая его руками, и возбуждённо покусывала ему спину. Это плавное вхождение сводило её с ума, и, углубившись примерно на половину, она не выдержала и, крепко сжав своего любовника руками, рывком вошла в него до конца.
Юноша вскрикнул и обмяк, улетая в нирвану. Он снова чувствовал себя тестом, слепленным из чистого кайфа, и ликовал от резких пронзающих ударов, которые месили его снизу. Мариока судорожно сжимала парня с боков и спереди, обнимая его руками снизу вверх, и придерживала за плечи, не позволяя вожделенному мужскому телу подпрыгивать от сильных ударов. Её бёдра двигались в мощном размеренном ритме, извлекая вибрирующую от возбуждения хайру примерно на половину и резким толчком загоняя её назад в тесную пещеру, вонзаясь до са́мого конца, до звонкого шлепка ногами по ягодицам. А там этот живой поршень раздувался, поднимаясь вверх, и крепко прижимал молодого человека к телу любовницы.
Футанари водила ртом по Славкиному затылку, прикусывая его, облизывая, посасывая, и не переставала глухо рычать, наслаждаясь сладостным обладанием. Эти звуки казались парню прекрасной музыкой, а шея его стала вторым полюсом удовольствия, соединившись с анальным отверстием какими-то волшебными силовыми линиями, образуя поле запредельного блаженства.
Слава пребывал в каком-то странном воздушном состоянии. С одной стороны он почти не чувствовал своего тела, ни рук и ни ног, с другой – очень чётко воспринимал орган, движущийся у себя внутри и приносящий столь яркое удовольствие. Он ощущал каждый изгиб его, малейшую вибрацию, изменение формы, и эти ощущения оказались столь богатыми, что по детальности получаемой информации сравнимы были со зрением. Вот только зрение являлось бесконтактным способом восприятия и могло приносить разве что эстетическое удовольствие. А та необычная тактильная чувствительность, в отличие от него, одаривала парня физическим блаженством.
Юноша ощутил, как усиливается вибрация хайры и на массивном теле её вздувается трубочка семявыводного канала, как она начинает пульсировать в такт ускоряющимся движениям живого поршня. Рычание Мариоки стало громче, удары сильнее, объятия её усилились. Судорожным толчком она вошла в парня до са́мого конца, вдавилась в него максимально глубоко и со страстным криком содрогнулась от оргазма.
Слава чувствовал, как сотрясается её хайра, как раздувается и вибрирует толстая трубочка на стволе этого органа и как извергаются из него мощные струи, стремительно заполняя внутренний объём молодого человека жидким кайфом. А любовница целиком отдалась своему наслаждению, не замечая ничего вокруг и самозабвенно накачивая мужчину своим соком. Она рычала и стискивала его во время каждого выстрела, пытаясь ещё сильнее вжаться в зад, раздувала свою хайру и вздымала её вверх, дополнительно прижимая к себе мужчину.
Давление жидкости быстро нарастало у парня внутри. И та вдруг устремилась вглубь организма, основательно затуманивая сознание юноши. Теперь Слава чувствовал себя тестом, которое заправляют начинкой перед тем, как запечь в
Первый раз 