ни было раньше. То ли чувствительность у молодого человека в последнее время заметно усилилась, то ли девушки действительно были сильными магессами. Они казались сосредоточенными и бесстрастными, как андроиды, даже не взглянули на подошедших, уставившись в свои мониторы.
А вот парень выглядел гораздо более живым и приветливым. Он открыл окошко пункта охраны и первым заговорил.
– Здравствуйте, Даниил Сергеевич. Как дела у Вас, какими к нам судьбами?
– Здравствуй-здравствуй, Василий. Вот, новых жильцов привёл, – ответил заместитель мэра, – по нашей льготной программе они проходят.
– Ясно. Ну дочку-то я Вашу помню, – широко улыбнулся парень. – А этот молодой человек, – цепкий взгляд на Вячеслава, – должно быть, её жених?
Сказанные слова́ сподвигли, наконец, обеих футок отвлечься от своих мониторов и почти одновременно уставиться на юношу. Это были очень странные взгляды, от которых парню стало не по себе. С одной стороны, по-прежнему бесстрастные, а с другой – полные какого-то холодного хищного огня. Так мог бы, пожалуй, богомол смотреть на потенциальную жертву.
Славе вдруг живо представилось, как одна из этих футанари методично и неумолимо, подобно трахательной машине, шпилит Василия в зад, вонзаясь в него до самого основания своей гигантской хайры. Тот в ужасе кричит и вырывается, натираясь голой спиной о массивные груди, но футанари его сопротивления словно не замечает и, крепко удерживая парня под мышками, продолжает жёстко насиловать его, подобно тому как богомол бесстрастно поедает свою жертву живьём. Пото́м футка делает мощное заключительное проникновение и замирает в са́мой глубокой точке, лишь хайра её начинает пульсировать, толчками приподнимаясь вверх и раздуваясь при каждом выстреле, с гудением выплёскивая толстые струи спермы. Глаза футанари при этом столь же отрешены, смотрят куда-то вдаль, и только тело её слегка вздрагивает при каждом выплеске. Парень уже не вырывается. Он бессильно обвис в крепких объятиях, а живот его плавно надувается по мере наполнения.
Слава встряхнул головой, отгоняя это видение, и, посмотрев на Машу, встретился с её удивлённым и слегка насмешливым взглядом.
«Ну ты и извращенец», – словно бы говорили глаза́ подруги, однако никаких мысленных комментариев от неё не последовало. Разговор у пункта охраны меж тем продолжался.
– Да, Василий, всё верно, – ответил на вопрос охранника Даниил.
– А мы его родители, – как бы невзначай вставила Елена.
– Очень приятно, – доброжелательно кивнул ей парень в форме. – Я надеюсь, вам у нас понравится.
– Ты Марту позвал? – уточнил заместитель мэра.
– Ну конечно, Даниил Сергеевич. Сразу, как только Вас на экране увидел. Через пару минут она подойдёт.
– Хорошо.
На экране прохода зажглась зелёная стрелка, и заместитель мэра, толкнув рулетку, прошёл через неё. За ним последовали и остальные. Вообще пост охраны содержал с десяток пропускных турникетов, действующих в автоматическом режиме. Пока гости разговаривали с охраной, в ту и другую сторону проследовали несколько жильцов. Они просто прикладывали большой палец к сканирующей панели, дожидались разблокировки электронного замка́ и проходили.
Девушки в форме снова сосредоточено пялились в монитор, и Вячеслав, не удержавшись, мысленно спросил у Маши:
«Почему эти футки такие отмороженные?»
«В каком смысле?»
«Ну в прямом, словно роботы, ноль эмоций».
«А, вот ты о чём. Скорее всего, это особый транс, в который футанари погружается при помощи ментальной магии. Я об этом только слышала от Ланы и сама вижу впервые. Наставница сказала, что в таком состоянии мозг у футки отдыхает, загружаясь лишь по минимуму, но при этом внимание существенно обостряется. Футанари действительно становится подобна роботу и полностью сосредотачивается на своей работе, замечая малейшие детали происходящего. Она не отвлекается, ей не скучно и даже вроде бы приятно заниматься мониторингом,
Встреча на даче 