ним. Если бы ты сделала это на нашем первом свидании, было бы второе?
— Но, Джим, это был Марк...
— Мне всё равно, кто это был. Ты предпочла мне кого-то другого.
— Джим, я продолжаю пытаться сказать тебе, что я не выбирала Марка вместо тебя.
— Итак, ты не выбирала улизнуть через заднюю часть клуба? Ты не выбирала трахаться с Марком Лавальером?
— Это была всего лишь одна ночь!
— У тебя была вся твоя жизнь, чтобы показать мне, как сильно ты меня любишь. В тот момент, когда с тобой заговорил кто-то более известный, я превратился в отбросы. Означает ли это, что я должен держать тебя подальше от всех известных спортсменов? Знаменитых актёров? Известных политиков? Ты знаешь, что в эти выходные будет марафон, ты собираешься трахнуть победителя?
— Джим, это нечестно.
Тихим ровным тоном я сказал: - Итак, вот оно. Теперь ты хочешь, чтобы я был справедлив. Ты хочешь получить шанс свести к минимуму своё предательство. Хороший шанс отговорить меня от моего гнева из-за того, что ты сделала. Хороший шанс пристыдить меня за то, что я чувствую себя преданным. Справедливый шанс обвинить меня в том, что я не ставлю нашу семью выше своей собственной боли. Кажется, я единственный, от кого ожидают справедливости в этих отношениях.
— Я потянулся через стол и взял её за руку. Она улыбнулась и взяла мою руку обеими руками.
Я заглянул глубоко в глаза Линды, зная, что собираюсь причинить ей боль. Линде нужно было точно знать, как будут развиваться наши новые отношения в будущем. И да, я также был взволнован возможностью показать ей, каково это.
— Слишком поздно, Линда.
— Слишком поздно?
— Да. Слишком поздно. Я нашёл другую.
— Нет! - Линда отдернула свои руки от моей ладони, как будто моя рука была в огне.
— Ты знаешь, кто это. Я уверен, Ди и твои друзья рассказали тебе, с кем я был в ту ночь после твоего ухода. Рыжеволосая, с которой я танцевал. Та, кто крепко обнимала меня, пока мы танцевали. Женщина, которая заменила тебя на годовщину, которую ты выбросила.
Когда до неё дошли слова "заменила тебя" и "выбросила", я посмотрел в глаза Линды и увидел печаль. Я понял, что Ди, должно быть, отправила Линде фотографии, на которых мы с Самантой медленно танцуем вместе, выглядя как влюблённые.
С закипающим гневом в голосе Линда сказала: - Ты делаешь это, чтобы отомстить мне? Швырнул мне в лицо какую-то двадцатичетырехлетнюю девку, чтобы поквитаться?
— На самом деле двадцать один. Я провёл с ней четыре дня на Багамах. Ты знаешь тот отпуск мечты, в который мы с тобой всегда хотели отправиться? Это было впечатляюще.
Я знал, что на моем лице была широкая улыбка, когда я это говорил, но я ничего не мог с собой поделать. Выходные действительно были впечатляющими.
Линда пристально посмотрела на меня после того, как я закончил говорить. Я видел, что мои слова очень разозлили её. Я знал, что ухмылка на моём лице, с которой я остался, усилила её гнев. Я напомнил себе о детях и, сделав глубокий вдох, с усилием расслабил лицо, чтобы моя ухмылка исчезла.
С горячим взглядом в глазах, за которым, я знал, должно было последовать какое-нибудь испепеляющее душу осуждение, Линда открыла рот и указала на меня пальцем. Но когда она увидела, что моя ухмылка снова появилась, она поняла, что я знал каждое слово, которое она собиралась сказать. Линда застыла. Затем она медленно выдохнула, закрыла рот и опустила руку на стол. Мы тихо сидели, уставившись друг на друга.