Тётя Варя на таких словах выпучила глаза и онемела. Она не верила своим ушам, но парень явно не шутил. Сидел такой самодовольный и говорил об этом спокойно и со знанием дела. В её измученной жизнью душе происходили странные и ужасающие пертурбации.
— И как, понравилось тебе с женщинами трахаться? – Хрипло спросила тётя Варя от нахлынувшего вдруг волнения. Она достала из холодильника еще одну бутылку пива, глотнула из горлышка, поняла, что её это сейчас не возьмет и полезла обратно, уже за водкой.
— Ну да, прикольно! – Дениска постарался не выдать своего пацанячьего восторга тем событием, а проявить мужскую сдержанность.
В его светлой головке еще не появилось понимания того, какие тучи над ним сгущаются из-за его откровений, и какую влагу они вскоре выльют на его смазливое личико.
«Страсти крут обрыв — будьте добры,
отойдите. Отойдите, будьте добры».
Владислав Андреевич считал, что за десять лет работы со школьниками разучил все их уловки и готов к любым провокациям. Работать в школе никогда не было его мечтой, но после серии жизненных разочарований место физика в специализированной гимназии казалось не таким и ужасным. Конечно, на встрече университетских выпускников физмата он не стал бы заострять на своей карьере внимания, но в плане профессиональной гордости определенных успехов он всё же достиг. Одна или две светлых головы из параллели с воодушевлением поглощала всё, что он говорит на уроках и факультативах, а собранная из таких умников команда регулярно завоёвывала призовые места на олимпиадах и физмат боях. За это Владислава Андреевича любила директриса и уважал весь педсостав.
Этот самый состав был не прочь и иначе выразить Владиславу свою любовь, кто-то более откровенно, кто-то исподтишка. Но на этом фронте молодой учитель твёрдо держал оборону благодаря собственноручно пущенному слуху о наличии у него девушки.
И всё у него в жизни было хорошо и спокойно пока не подросла и не обратила на него свой наивный и трогательный взор феноменально привлекательная, но настолько же бестолковая в физике девушка Александра. Создатель выдал этой особе всего по высшей женской мере: изгибов, полновесных окружностей и матового розового покрытия. Голубые пронзительные глаза, подчёркнутые волнующими изгибами бровей в разлёт под кокетливой чёлкой, прикусывающие томную губу белые камушки зубов смотрели на физика два раза в неделю, и это были самые трудные для него моменты за всю неделю. Волнующая грудь подрагивая при её смехе упругими дыньками, а круглая и голая девичья коленка, случайно выдвинувшаяся в проход, мозолила глаз как бельмо.
Это не было каким-то педофильским заскоком великовозрастного импотента. Нет. Красота Александры была вовсе не инфантильной и незрелой. Наоборот, всё прекрасное, что может быть в молодой созревшей, готовой к любви особе, присутствовало под нелепой школьной формой девушки. Это всё производило уникальный по силе и страстности образ, который поглотил и раздавил все моральные устои молодого учителя.
Но еще страшнее этого факта, было то, что и молодая девушка выбрала его объектом обожания. Это было куда хуже внутренних переживаний учителя, потому, что если обычно такая молодая созревшая женская сексуальность в девушках била по площадям, выжигая в сердцах и предстательных железах всех встречных мужчин глубокие раны, то теперь вся эта несусветная мощь женской привлекательности преломленная и многократно сфокусированная до остроты и мощи лазера была направлена в одну точку за учительским столом, и выжигала на пострадавшем сквозные ямы каждый урок. Физик крутился под беспощадными лучами, терял влагу, кровь и ликвор, хватал ртом воздух, но не было ему ни пощады, ни укрытия.
Поэтому в тот памятный день, когда их завуч, Дарья
Арабский жеребец 
webmaster@3iks.ru