Кошмары воспоминаний не прекращались, мама попросила меня спать с ней в ее комнате, так как хотела, чтобы кошмары закончились и она могла хоть немного поспать ночью, поэтому стал спать в ее комнате.
Мы уже давно перестали стыдиться друг перед другом и несколько раз спали вместе на одной кровати, поэтому переезд в мамину комнату не был для нас трудным решением.
Наш распорядок дня тоже отражал наш уровень комфорта друг с другом. Тот факт, что один из нас принимал душ, писал или даже сбривал волосы на лобке, не мешал другому войти в ванную, поэтому мы делали все эти личные вещи друг перед другом без всякого стыда или чувства вины.
Я ходил по дому целый день в футболке и трусах-боксерах, хотя мой член был хорошо виден под трусами. Мама, с другой стороны, иногда не надевала лифчик под топик, или надевала ночную рубашку, но не завязывала ее туго, или расчесывала волосы, готовила завтрак или пила кофе, надевая только лифчик и шорты и, конечно, свое голубое ожерелье, золотое кольцо в носу и браслеты.
Ночью мама любила обниматься и закидывать ноги на меня. Иногда ночная рубашка распускалась, и ее большая грудь, включая розовые соски, или широкие бедра были хорошо видны, но все это ее не беспокоило.
Иногда ночью у меня вставал стояк члена, и она чувствовала его на своем животе или на своей груди, но она никогда ничего не говорила и не пыталась отодвинуться. Днем у меня тоже иногда вставал член, но мама просто смотрела на это, улыбалась и продолжала делать свою работу.
Она также не пыталась спрятать свои соски, когда они становились эрегированными из-за холода или чего-то еще. Мама непринужденно ходила или занималась домашними делами с сосками, выпирающими из-под топа или блузки. Как и она, я смотрела на ее эрегированные соски, но ничего не говорила. Но это не значит, что она не пыталась провести черту дозволенного.
Первый раз я попытался перейти черту, когда лежал с ней на кровати ночью. На маме была свободно завязанная ночная рубашка из лайма, и она лежала ко мне спиной. Придвинувшись к ней ближе, я обнял ее сзади, просунув руку под сорочку, и почувствовал гладкую кожу ее плоского живота. Мама ничего не сказала и не попыталась отодвинуться, поэтому я медленно переместил руку к ее груди - мои пальцы теперь касались нижней части груди - и крепко обнял ее полуобнаженное тело.
Пока мой большой палец находился под ее левым соском, а пальцы наслаждались ощущением ее мягкой широкой правой груди, я приблизил свое тело к ней, положив ногу на ее обнаженное бедро. Теперь не только мои пальцы касались ее больших сисек, но и мой член внутри трусов был прижат к ее круглым ягодицам попы, все еще скрытым под ночной рубашкой.
Я хотел сделать следующий шаг, но мой лоб и ладони вспотели, а сердце билось как у марафонца, поэтому я просто лежал, положив голую ногу на обнаженное бедро мамы, прижав член к ее попочке и положив руку на нижнюю часть ее груди.
После того, что показалось вечностью, я глубоко вздохнул, набрался смелости и одним быстрым движением обхватил ее левую сиську. Я знал, что у нее большие груди, но теперь, держа их в руках, я понял, что они были очень больше. Вся моя рука лежала на ее левой груди, розовый сосок был прижат к моей ладони, но даже тогда я не мог обхватить ее сиську целиком.
"Что ты делаешь?" - спросила она, глядя на меня, когда почувствовала мою руку на своей груди.
Мероприятие с большой буквы 