полна решимости. Она повторяла себе: "Что самое худшее, что может случиться? Он скажет "нет", вот и все". Но она знала, что может быть и хуже.
Она купила новую красивую ночнушку - не совсем распутную, но, безусловно, привлекательную, и достаточно прозрачную, чтобы были видны соски и волосы на лобке. Она подождала примерно до 10:30 - он был в гостевой комнате около десяти минут, и она слышала, как он вышел из ванной, поэтому решила, что он уже в постели. Она легонько постучала в дверь, затем открыла ее и, не дожидаясь ответа, проскользнула внутрь.
— Что такое?
Он выглядел удивленным и, возможно, немного раздраженным. Сердце Джоанны забилось в горле, но она не сдавалась. Он сидел в постели в пижаме, облокотившись на подушки, и читал газету. Изо всех сил стараясь сдержать улыбку, она подошла к его кровати, опустилась на колени и положила руку ему на грудь, нежно поглаживая.
— Майкл, я очень скучала по тебе, — сказала она.
Он выглядел ошеломленным, и прежде чем он смог остановить ее, она подняла его пижаму и скользнула рукой по его обнаженной груди, продолжая нежно поглаживать. Она планировала это тысячу раз: она хотела прикоснуться к нему так, чтобы это было приятно, но не слишком сексуально - никаких небрежных поцелуев, никаких хватаний за пенис.
Майкл был застигнут врасплох. Он мог предположить, что Джоанна попытается это сделать, но почему именно сейчас, спустя семь месяцев? Поэтому у него не было плана, как реагировать, хотя он знал, что если бы она сделала это сразу после их конфронтации, он бы вышвырнул ее к черту из комнаты.
Сердце колотилось, но Джоанна продолжала улыбаться мужу, проводя рукой круги под его пижамой. Он смотрел неуверенно, но не делал никаких движений, чтобы остановить ее. Она наклонилась вперед и нежно поцеловала его. Не чувствуя сопротивления, она поцеловала сильнее, более настойчиво и просунула язык между его губами.
Майкл чувствовал, что ему следовало бы подумать, что ему делать - он был раздражен тем, что не был готов к этому, а его твердеющий член все усложнял. Губы жены на его губах и ее рука, ласкающая его грудь, были очень приятны.
Что будет означать, если он продолжит трахать ее? Должен ли он остановить ее и отослать прочь, несомненно, в слезах? Зачем отказывать себе в том, что было бы очень приятно?
Готов ли он уже к половому акту? Его работа с Мариной, еще не зашла так далеко - что если старая проблема даст о себе знать, и он кончит уже через две минуты? С другой стороны, ну и что? Это было бы приятно - и разве он не заслужил немного удовольствия от своей жены, после того ада, через который она заставила его пройти?
Но расценит ли она его уступчивость как прощение - как "ладно, детка, теперь у нас все хорошо"? Ведь он чувствовал себя совсем не так!
Мысли стремительно пронеслись в голове, и он начал целовать Джоанну в ответ, а потом, не успев принять никакого осознанного решения, уже держал ее за руки, притягивая к себе.
В его голове пронеслось желание отстраниться, сказать: "Послушай, Джоанна, это не значит, что все прощено", но он не стал утруждать себя. Они разберутся с этим позже. Он просто застонал, чувствуя, как ее теплое тело, прижимается к его твердому члену. Он задрал подол ее ночной рубашки и просунул руки под нее, проводя ими по спине и по попке, ухмыляясь отсутствию нижнего белья.
Джоанна была в восторге, и облегчении, и возбуждении. Он не накричал на нее, не остановил ее руку, не выгнал из комнаты.
Тюремный роман ч.2 