подняться, услышав звук будильника, умыться, почистить зубы от коньячного перегара и выйти на улицу.
Она потащила меня сначала в ЗАГС, где мы с ней подали заявление на развод. Жена с моего согласия выписала меня из квартиры, а под конец мы пошли с ней к нотариусу, там супруга переоформила документы на дом в деревне на мое имя. И я, лишившись квартиры в Москве, стал хозяином дома в деревне. Которого в глаза не видел.
Кстати, дочь, ради которой я отказался от претензий на квартиру при разводе, даже проводить меня на вокзал не пошла. Впрочем, как и жена. Для Ларисы я потерял всякий интерес, едва она добилась своего.
От Москвы до Калуги я добрался на электричке примерно за два часа, сев на неё на Киевском вокзале столицы. А с Калуги мой путь лежал на автобусе в Калужскую область до одного из райцентров. Там я вновь сел на автобус на местном автовокзале, и он за полчаса домчал меня до выцветшей от времени железобетонной остановке на трассе с надписью " Захаровка" и указателем, показывающим куда-то в поле, на просёлочную дорогу. По ней я и пошёл, подгоняемый внезапно поднявшимся ветром и любопытством увидеть своё новое местожительство.
Ещё в автобусе я узнал у водителя как мне добраться до места, где находился мой новый дом, документы на владение которым лежали у меня в боковом кармане пиджака. Водитель, по счастью, был местным и даже родом из соседней к Захаровке деревни. Он подробно объяснил мне, как пройти от трассы до нужного мне места и пожелал удачи, не в даваясь в подробности. Зачем я еду в эту глухомань.
По словам дружелюбного шофёра, мне было необходимо пройти вниз к реке по дороге с километр, перейти через реку по мосту и там, в лощине на противоположном берегу реки появиться деревня.
Я так и сделал. Пошёл по просёлочной дороге вниз к реке, подгоняемый тёплым летним ветерком, по пути куря сигарету. Кстати, дорога вниз к реке была всего одна, и заблудиться, перепутать направление я не мог.
Я успел выкурить сигарету, достал из пачки ещё одну, держа её в пальцах, разминая но не прикуривая, как вышел к реке и железобетонному мосту через неё, состоящим из плит без перил.
С некоторой опаской я ступил на этот деревенский мост, в плитах которого местами зияли дыры, и в них свободно могла провалиться нога. Хотя сам мост был довольно широким, и на нём легко могла уместиться грузовая машина и даже трактор. Отсутствие ограждения и зияющие дыры, через которые виднелась вода, вселяли определенный страх и неуверенность.
Под мостом бурлила река. Течение в этом месте было сильным. А вот дальше, по обе стороны от моста, речка казалась спокойной, неторопливо неся тёмные воды. Сама река была небольшой, метров пятнадцать - двадцать в ширину. Берега её обильно заросли ивняком и мелкими кустарниками. И только возле моста берег состоял из щебня и песка.
Река и местность вокруг неё мне сразу понравились. Опытным взглядом рыбака я тут же просек, что в её тёмных и, скорее всего, глубоких водах водится в изобилии разнообразная рыба. Это можно было узнать по всплескам крупных рыб в тени у берега под кустами.
Я не был коренным москвичом и детство с юностью провел вот на такой реке, как эта, в Ивановской области, перед тем, как поехать по лимиту работать на стройку в Москву в далёких восьмидесятых и осесть в столице. По этому я обрадовался наличием небольшой, но, судя по всему, рыбной речки вблизи деревни, где мне предстояло жить.
Как дядя Толя сначала взял у меня в ротик пососать, а потом стал работящей вафелькой 
webmaster@3iks.ru