ловя каждое прикосновение его губ к заветному бутону, вскрикивая от прикосновений прохладного кованного металла к соскам груди, наслаждаясь мужскими руками на бёдрах, тем, как он жадно обхватывал их, хватая её ягодицы, впиваясь в них жадными пальцами. Он вылизывал, вылизывал её киску, проникая языком глубже и глубже. Она слышала, как в новостях пошла хроника событий дня и ночных часов. Услышав об убийстве в собственном коттедже одного из высокопоставленных чиновников питерского банка, выгнулась, застонала, кончая мужчине на лицо, плотнее прижавшись половыми губами к его носу, массируя о него клитор, возбуждённо дыша и сорвавшись на крик.
Девушка опустилась, сделала мужчине миньет, благодарно облизывая его возбуждённую головку и не сводя с него глаз. Довела его до семяизвержения, отметив чистоту и обилие его спермы, с наслаждением глотала её, слизывая с головки. Мужчина, кончая, заревел, как бык, приподнявшись на локтях, откинув голову на крепкой шее с надутыми венами. Не часто ему попадалась такая умелая, отлично сложённая самка, лишённая комплексов для первой встречи. Он откинулся на простыни, наслаждаясь её ласками.
Через 15 минут мужчина отключился уснув.
Девушка встала с кровати, надменно улыбнувшись над телом мужчины. Достала из сумочки спутниковый телефон с кодирующим устройством, набрала заготовленный номер.
Егор Исаевич Мельниченко уже был на ногах час, несмотря на то, что уже спал до раздавшегося звонка из полиции. Он находился в шоке от сообщения о том, что киллером застрелен его начальник охраны банка, который был матёрый ГБешник, лет пятидесяти, с приличным послужным списком, который создал с нуля службу безопасности банка и был его опорой и стеной в построении бизнеса в эти непростые времена. Ему была непонятна причина этой смерти, и он нутром чувствовал, что это наезд какой-то непростой команды, цели которой были ему до конца не ясны. Раздался телефонный звонок. Егор Исаевич взял трубку, понимая, что номер неизвестен, и что это могут звонить злоумышленники. В трубке раздался шокирующий его детский, задорный, звонкий девичий голос:
— Егор Исаевич, доброй ночи! Я знаю, что ты не спишь, папочка. У меня к тебе плёвое дело, папочка. Мне нужно десять миллионов эуро, на мороженое, я знаю, что тебе не жалко. В тебе-то я не сомневаюсь. Ильин был против, не хотел порадовать девочку, и он уже в холодильнике. Тебе, папочка, времени 16 часов, чтоб порадовать девочку. Чтоб тебе легче было принимать решение будет ещё пара, другая, трупов несогласных из совета акционеров. Я уверена, что тебе это принесёт уверенность, в перечислении денег на моё мороженое. Ну, а если рука дрогнет, то ты должен знать, что твоя семья, жена с детишками, мамочка твоя и Наташка-любовница, будут на свете не этом, а том. Не пытайся спрыгнуть, папуля. Надеюсь, ты понял, папочка. А чтоб тебе, папуля, совсем хорошо думалось, то слушай внимательно, как это бывает, и не вздумай повесить трубку, так как будет ещё мэсседж.
В трубку раздался душераздирающий крик, явно мужчины. Было слышно, как скрипят зубы жертвы, как нож режет горло, как вырывается воздух из лёгких, через перерезанное горло, хрипы от которых стынет кровь в жилах. Он слышал эти же звуки из известного видео, от которого стыла кровь в жилах всей России, где казнили бойцов в дагестанском селе Тухчар. Потом раздался глухой хлопок, и воцарилась тишина. Потом девичий голос сменился на грубый мужской голос с кавказским акцентом, который произнёс:
— Я жду денег. 16 часов тебе срок. До 18 часов деньги должны быть переведены в полном объёме, равными долями на счета, которые у тебя уже на личной почте. И не делай глупости. Больше разговоров не
сбывшаяся мечта 