потому что тебя в деле мечтал посмотреть, без риска для тебя. Это ты на моей слабости к тебе сыграла, и точно знала, что не откажу. Ну а уж раз мы с тобой такие порченые и пороком полны, то и вместе нам надо быть.
— Странный ты... Можно подумать Надежда была непорочное дитя, и с ней тебе скучно было.
— Пришло твоё время. Ты ведь не зря пришла. Вовремя. Нюх у тебя твой бабский, просто звериный. А чтоб у тебя рука в ЗАГсе не дрожала, получишь бумаги на наследование имущества, после того, как распишемся. Я ведь смертен, милая, а кроме тебя у меня никого нет. Дочь Надежды я не удочерял, да и далеко она. Живёт в Штатах, и всё у неё, как надо. С матерью она давно, с юности была в неладах, и отношений у них практически не было. Так что..., соглашайся, и выкинь из головы глупые мысли. Для тебя главное, это твоя жизнь и деньги.
Оксану, как обожгло. Она вспомнила слова Омара, сказанные ей пару лет назад, этими же словами.
— у нас есть время подумать. Ты ведь формально женат... Когда решишь вопросы, тогда и поговорим. Дело это не быстрое. Нету тела, нету дела... Тебе ещё с юристами надо обыграть вопросы эти. Год точно улетит. Я после разговора с Анной улечу во Францию. Обратно вернусь через полтора месяца. Если договоримся, то надо будет бизнес поставить, управление, ну куча вопросов. Советую тебе долю свои изъять и не реинвестировать в это дело. Нам с тобой легче отношения строить будет. Зачем на грабли наступать второй раз. Я и сама денег найду. За тем и лечу.
— хорошо, так и поступим. В «Аустерию» поедем сейчас? Хочу за тот же столик, как тогда, откуда всё началось.
— Поздновато уже, но поехали. Я с тех пор там так и не была, милый... Погуляем с тобой под стенами, вдоль Невы? Очень люблю отражение набережной в тёмных её водах. Этот город преследует меня своими образами, не всегда добрыми, но я его часть, где бы я ни была...
Андрей схватил Оксану на руки, прижав, как котёнка, прильнув к её нежно пахнущим губам, ощутив её тепло, мягкость тела, испытывая необыкновенное чувство к этой строптивой девчонке. Она, извернувшись в его руках, отозвалась губами и телом, чувствуя его крепкие руки и искреннее мужское желание.
«Аустерия» встретила перезвоном бубенцов у входа, висящих на стальном штурвале, который качнуло сквозняком при открытой входной двери.
— Тот самый звук, - подумалось Оксане, - прошла вечность после того, как они вышли четыре года назад из этого ресторанчика.
Поужинав при свечах в немногословной тишине и отсутствии посетителей, они прошли через арку в крепость. Дул осенний прохладный вечер с Невы, в небе мерцал освещённый шпиль Петропавловского собора, на вершине которого гордо реял Ангел, хранящий их город. Оксана куталась в поднятый воротник пальто, прижимаясь к Андрею. Он ласково обнимал её, как делают только любящие мужчины со своими женщинами.
Они вышли через центральные ворота, выходящие на Неву, и по узкой полоске вдоль стен и рекой, пройдя чуть дальше, попали на ночной пляж у гранитных стен Трубецкого равелина, на котором освещённым стояло летнее кафе под парусиновыми навесами, надутыми невскими ветрами, присели за столик, заказав по глинтвейну. Было в этом какое-то немыслимое очарование, при этом ветре, холоде, близости могучей реки, с её тёмными, холодными водами, в которой отражались огни ночного города, чувствовать тепло желаемого человека, в блеске его глаза точно говорящих, что эту ночь они проведут вместе.
*************************
Постояв перед трельяжем после душа, немного подсушив волосы,
Обувной центр 3-я часть 