Ты меня просчитал, воспользовался ситуацией и.. ., убил её... Это так называется. Убил с удовольствием, наслаждаясь, как я это сделала... Ты, оказывается совсем другой человек, не тот которого я знала. Ты понимаешь, что сыграл коварно, на грани подлости.... Иных слов мне не найти, уж прости, но добился своего. Не знаю, насколько важна для тебя я, но Надежду ты замочил моими руками филигранно, сыграв на моём темпераменте и её неосторожности. Она ведь не ожидала от тебя такой подлости...
— Понимаешь ли девочка, если я сам не святоша, это не значит, что я не видел цены нашим отношениям. У неё был любовник, причём он был при делах, видимо из наших, точно не знаю, но многое говорит о том, что очень из близкого круга. Предстоит выяснить. А это означало только одно, при этих бабках, жди ножа в спину. Надежда была охуительной самкой, но коварна, и жало у неё было смертельное. Это был вопрос времени. Если ты думаешь, что я не в курсе её художеств на Балканах, то ошибаешься. Запомни детка, на войне мы все подлецы, и о морали говорить беспредметно. Мы там оказались не ради войны с гегемоном. Глупости — это всё. Проходили в Афгане, и знаем, как каждый афгань привезённый в карманах гимнастёрок, полит афганской кровью. Ты ничего не слышала про наши геройские охоты в горах? Слышала только, что ящик трендит, и Баум поёт... Там ведь мы сами натоптали не мало. Кое-что и вспомнить-то стыдно.
Когда у нас полтора года назад всё начиналось, я думать не думал, что поимею такие риски, и наш с ней пароход заплывёт в такие штормящие моря. Я не мог просчитать времени её удара. У неё были только две слабости: секс и деньги. Секс оттягивал развязку, а деньги угрозу для меня делали перманентной. Ради денег она пошла бы на моё устранение. Я это кожей чувствовал.
— Как-то я не думала об этом... То, что ты мне сейчас говоришь, это я предположить не могла. Но всё равно, ты задел меня тем, что использовал меня. Это значит я тебя плохо знаю. Ты был идолом для меня, а ты оказывается такой же подлец, как и я. Это нас уравнивает. Твой цинизм, как ты это сделал, из простого ёбаря, переносит тебя в несколько иной статус, и мне становится с тобой интересней. Ты не такое пресноводное, которым прикидывался. Думаю, что и тебе со мной будет не скучно. Ты ведь не любишь коров, ослеплённых любовью, я точно теперь знаю. Любовника её мы вычислим, Андрюш, обязательно вычислим, мой милый..., а концы остались по её делам? Это же товар, деньги, сеть, обязательства... Кокс крайне серьёзное дело, и не уровень закладок для рядовых нариков... Кухню я эту знаю, но сама орбита иная. Ты знаешь с кем она имела дело и под какой крышей?
— Крыша у неё была от гопоты, наша клубная. От федералов, там сложнее. Я видел один раз девушку, по моим данным с очень хорошо сидящим папой, и контролирующей областной рынок кокса. Так вот Надежда была как бы под её зонтиком, работая, как филиал в Питере, на городской поляне. Охуительно красивая тёлка, но, говорят, очень жёсткая. Прикинь, завалить областного прокурора, и сынка его, которые к ней подбирались. Более того, у неё там всё решено правильно, и человечек пришёл от неё на верх, вместо того, которого она упаковала. Умная бестия.
— Если товар на месте и деньги не канули с Надеждой в могилу, может сведёшь? Пора и мне делами заняться, а
Эволюция. Часть вторая 