Элизабет была рада ездить на дачу три дня в неделю и следовать плану уроков, который присылала школа Джулии.
***
Октябрь перетек в ноябрь, а от Эли по-прежнему не было никаких известий. Каким-то образом, и я понятия не имею, как, Сэнди и Джамалу удалось скрыть от прессы факт отсутствия Эли. Подозреваю, что они объяснили ее отсутствие тем, что та воссоединилась со мной, а поскольку никто не знал, где я живу, это была хорошая уловка.
Был конец ноября, и я проводил последнюю проверку «Never Again». Зимы на юге Франции могут быть удивительно суровыми. Поскольку я больше не жил на ней все время, то консервировал ее на худшую часть зимы. Джулия помогала мне раскладывать брезент на берегу, чтобы проверить его на предмет износа.
И тут я вспомнил, что не заправил топливные баки. На «Never» нет сверхбольших крейсерских баков, всего два 1500-литровых балластных бака, и оба были пусты на три четверти. Я проклинал себя за такую забывчивость, ведь однажды я уже забыл, и топливо оказалось загрязнено водой и бактериями. Оба бака требовалось заполнить и обработать биоцидом. Подогнать к яхте танкер, в месте, где та была пришвартована, я никак не мог, так что, похоже, требовалось совершить последнее плавание в ближайшую пристань, где продают топливо.
– Не хочешь ли завтра сходить в марину в Каркассоне, чтобы пополнить баки, – спросил я Джулию. – Вдвоем будет намного проще. Мы можем отплыть завтра и вернуться на следующий день.
– А Эбигейл тоже может поехать?
– Конечно, позвони и узнай у ее родителей.
Я позвонил капитану порта, и тот подтвердил, что у них есть необходимое мне количество топлива и присадок. Также он подтвердил, что шлюзы будут открыты – они не всегда работали в такое позднее время года.
Путешествие это не очень длинное, но нам требовалось пройти через три комплекта шлюзов, и это заняло у нас добрых три часа. Дозаправка и прочие мелочи заняли остаток дня. Я забронировал стоянку на ночь, поэтому после заправки мы пришвартовались к понтону и привели себя в порядок.
Вечером я пригласил девочек на ужин. Мы прогулялись по старому средневековому городу, и нам повезло найти столик в одном из популярных ресторанов. Пока ждали первого блюда, я с удивлением заметил, как сильно Эбигейл похожа на Джейн, свою покойную мать.
Должно быть, я замолчал, потому что Джулия толкнула меня и спросила, все ли со мной в порядке.
– Прости, – пробормотал я. – Увидев Эби в этом свете, я вдруг обнаружил, как сильно она похожа на свою мать в ее возрасте.
– В настоящее время папа не часто говорит о мамуле, а я была слишком мала, чтобы много о ней помнить. Помню только ее духи и светлые волосы. А какой она была?
Эбигейл всегда различала двух женщин в своей жизни, называя свою покойную мать, Джейн, мамулей, а Софи – мамой.
– Они с твоим папой были парой на протяжении всей школы, – сказала я ей.
Я обратился к своим воспоминаниям о более счастливых временах и за едой рассказал им о том, как рос в деревне с Джейн и Питом, как они были единственно постоянными, тогда как у меня были многочисленные подруги, потому что ни одна из них не могла дать мне того, что было у Пита и ее матери.
– А как же мама? – спросила Джулия.
– Именно тогда моя жизнь изменилась, – призналась я. – Она была единственной женщиной, которой удалось затмить твою мать, Эби, и это многое говорит о ней.
Вместо того чтобы обрадовать Эбигейл, это сделало ее нервной.