Ее пальцы выскальзывают из меня. Она смотрит мне в глаза, поднося блестящие пальцы ко рту и высасывая из них мои соки.
— Я предполагаю, — делаю я паузу, все еще пытаясь полностью перевести дыхание, — что это не первый твой раз с женщиной.
— Хорошая догадка, — говорит деваха, и медленно облизывает свои пальцы.
Смотреть, как девочка-подросток жадно слизывает твои соки? Это сводит любую женщину с ума. Я начинаю опускаться на колени, желая попробовать её. Фелисити останавливает меня.
— Не здесь, — шепчет она. — Моя мама скоро выйдет из душа.
— О, точно, — говорю я, вспоминая, что живу не в сексуальном сне и что это происходит на самом деле.
Примерно в это же время я вспоминаю свой разговор (один из нескольких) с Викторией о привлечении новых членов в наш клуб. Необходимость расширения состава Виктории объясняется довольно просто: ей пришлось отказаться от варианта "папочка-дочь", чтобы создать лесбийский клуб вместе со мной, но Виктория уже тайно встречалась с моей дочерью Софией. Так что она не получила абсолютно ничего нового, кроме моей дружбы.
Фелисити начинает поправлять лифчик и натягивать уличную одежду.
— Так ты хочешь встретиться в другой раз? — спрашивает она.
— Да, определенно хочу. Но позволь мне рассказать тебе о чем-то очень классном. Думаю, тебе понравится.
Объяснение правил клуба удивленной юнице входит в пятерку самых неловких моментов в моей жизни. Сразу после того случая в средней школе, когда мистер О'Дойл заставил меня подойти к доске, когда на мне не было трусиков. Ветер дул в открытое окно, поднял заднюю часть моего платья, и класс увидел половину моей задницы. Особо наблюдательные увидели даже чуть больше. Представьте себе, что вы разворачиваетесь лицом ко всему классу сверстников после того, как только что продемонстрировали им свою подростковую попку. Это еще хуже.
— Ты серьезно? — смеется Фелисити, когда я заканчиваю объяснять. — Это реально или как?
— Абсолютно реально, — пытаюсь я ее успокоить.
— Так сколько мам в этом клубе?
— Я и моя дочь, моя подруга и ее дочь. Две мамы и две дочки. Мы только что открыли клуб. Ты будешь моей первой привлеченной.
— Но моя мама тоже должна прийти? — Она все еще выглядит недоверчивой.
— Это часть сделки, — говорю я. — Все получат удовольствие. Никаких секретов.
— Ну, разве что от папы, — смеется она. — Я не думаю, что он согласится на все это, учитывая, что он не знает, что я и мама — лесбиянки. А откуда ты знаешь? И не говори "гей-радар".
— Эм, женская интуиция?
— Это как гей-радар 1800-х годов. — Фелисити вздохнула. — Ты суперсексуальная, Линдси. В тебе есть все от милфы. Я бы с удовольствием с тобой переспала. Но...
— Просто поговори с ней, — говорю я, чувствуя отчаяние.
— Я поговорю. Она будет злиться, что я трахнулась с незнакомкой в туалете.
— Ну, может, опустим некоторые детали, — смеюсь я. — Иди сюда. Поцелуй меня.
Она так "грязно" целуется. Даже наш прощальный поцелуй — это сплошные языки, чмоканье губ, двойной стон, ее руки ощупывают мою большую задницу и даже просовывают пальцы в края моих трусиков. Когда мы, наконец, расстаемся, наши губы на мгновение соединяет прядь нашей смешанной слюны.
— Как горячо, — говорит она. — Я буду очень стараться, Линдси.
Мы обмениваемся номерами и возвращаемся в раздевалку. Мы идем в раздевалку с небольшим интервалом, чтобы ее мама не увидела, как мы заходим вместе. Я бросаю мимолетный взгляд на маму. Она такая же сексуальная, как и Фелисити, только более сладострастная и женственная. Я заканчиваю раздеваться, зная, что
Тимур и его команда I. Часть 8. Конкурс 
webmaster@3iks.ru