мы должны были повеньчаться в церкви. Это тоже произошло по настоянии моей семьи, но никто не был против.
Стоя смиренно в платке перед батюшкой, мне было ужасно стыдно, что приходится так лицемерить. Ведь вот-вот почти все присутствующие придадутся греху. От стыда и запаха ладана становилось душно, я была рада, когда с этим было покончено и мы направились к банкету.
Все вместе пили, ели и веселились. Стол был отдельно накрыт для мужчин и женщин. Блюда не все были общими. Мужчинам подавали огурчики в качестве закуски. Аппетитно пахли запечённые кабачки, баклажаны с сыром и угрь. Из фруктов были бананы. На женском столе же стояли мидии, мандари, сочные сливы.
Тамада старался развлекать гостей шутками и конкурсами. В воздухе витали ароматические масла и благовония, настраивающий на нужный лад. В совокупности с алкоголем они кружили голову и постепенно убирали смущение и ограничения. Я чувствовала, как страх сменился предвкушением, который разливался теплом в низу живота. Да и конкурсы переходили от невинных, вроде танцевальных битв и выкупа невесты, к более пошлым.
Для тостов присутствующим был передан микрофон в форме фалоса. Очередь тостов дошла до моих родителей. Они лишь посмеялись. Пожелали нам с Пашей здоровья, детей и долгой жизни, в отличие от большинства присутствующих, которые желали счастья в личной жизни.
Вот настал момент росписи. Теперь я свободна. Не принадлежу больше своей семье. Но праздник ещё не окончен, о чем напомнил голос ведущего:
— А теперь каждый попробует станцевать тверк.
Значения этого слова мои родители не знали, но глядя на остальных, поняли, что надо делать.
Ярче всех в толпе выделялась бабушка моего жениха, так как ее зад был самым упитанным в силу возраста, но работала она им умело.
— Теперь каждый пусть потрогает наиболее понравившуюся ему попку. И слейтесь все с партнёром в поцелуе.
Услышав это, мои родители прекратили танец. С шоком смотрели на то, как толпа людей начинает прилюдия. Чья-то рука ущепнула ягодицы моей мамы, по этой же руке он мигом получил.
На моей же лежала ладонь свекра. Я со смесью стыда и издевки смотрела на удаляющихся родителей "Ну вы же этого хотели, все ваши правила я соблюла". Мои уничижительные мысли прервали губы мужчины, которому я была обещана. Должна признать целовался он даже лучше Паши, который сейчас уже раздевал свою сестричку, с которой давно не виделся.
Радостные лица всех гостей говорили о том, как они по друг другу соскучились. Место заполнялось стонами. К ним был готов прибавиться мой, когда губы свекра стали гулять по моей шее, а его дрожащие от возбуждения руки растегивать со спины мое платье. И, вот, я освободилась от этого красивого, но неудобного одеяния.
Под ним скрывался белый комплект со стрингами, украшенные кружевом, а также резинка на ноге, от которой символично избавил меня отец Павла. А стягивая трусы он готов был избавить меня от самого ценного, которое было для меня, как золото. Для всех дорогое и желанное, но такое же тяжкое для носителя.
По моим промокшие губкам понеслись пальцы, ловко погружавшиеся во внутрь. Тут я не смогла сдержать своего удовольствия. Впервые во мне чьи-то пальцы, кроме своих. Из-за наслаждения мне было сложно держать глаза открытыми, чтобы смотреть на творившуюся вокруг вакханалию.
Ещё приятнее стало, когда к пальцам присоединился язык. Опытный мужчина знал на какие точки давить.
Всего этого мне было мало, я так хотела почувствовать в себе член. Крепкий, толстый. Какой всегда был в моих фантазиях. И разорвать им, наконец, ненавистную плеву.
— Засуньте его в меня, Геннадий Петрович.
Забавно, как даже а такой ситуации я пытаюсь общаться максимально вежливо со старшими. Вот
Анины и Ванины дырочки 
webmaster@3iks.ru