стол. В двух шагах от танцующих на дискотеке пионеров. Да ладно еще за стенкой. Однажды после ужина загнул раком в кустах у главной аллейки, по которой еще возвращались с ужина припозднившиеся пионеры и дежурные. Как сдерживала стоны, боясь выдать свое присутствие. Боясь и заводясь одновременно от риска быть обнаруженной, от риска прослыть грязной подзаборной шалавой.
Сдуру, в припадке откровения, разболтала все подружке. Нет бы остановиться, увидев ее заблестевшие глаза. А потом, ревновала и ее, если замечала возвращающуюся помятую и раскрасневшуюся от Николаича.
Хотя нет. С подружкой мы квиты. С какого-то момента вожатые первого-второго отрядов переключили свое внимание на нее. А потом и на нас обеих. Никакие оказались не мажоры, нормальные ребята. И, бывало, долго скрипели койки в вожатских первого-четвертого отрядов, принимая полуночных гостей.
Не осталось и следа от наивной и невинной вчера еще студентки, приехавшей отдохнуть в уже не пионерский лагерь. Главный принцип «лишь бы никто не узнал» - где, если не там.
Сейчас задумалась. Хотела бы повторить? Точнее задумывалась тогда, бродя по его почти заброшенной территории. Отмечая взглядом выросшие деревья, заглянув в такой, оказавшийся совсем небольшим, летний душ. Хорошо, что здание столовой оказалось закрытым и даже заколоченным. Не удержалась бы от соблазна поваляться на тюфяке, если он еще сохранился.
Поехала бы в такой же лагерь сейчас. Лагерь для тех «кому за...». В голове - да. Стыдно рассказывать, но чертовки приятно вспоминать...
А, по-настоящему, вот если бы кто-то пришел и предложил? Вот так вот снова в омут с головой? Ммм, нет...
Или снова да? Найдись физрук, крепко прихвативший тебя за голые ляжки и насадивший на крючок над ящиком с огурцами.