в отсутствие родителей, когда они уезжали навестить бабушку и дедушку. К сожалению, делали они это довольно часто.
Тогда моей обязанностью было выйти из комнаты. Поэтому я сидел на кухне и делал вид, что не слышу ни ритмичного поскрипывания его кровати, ни восторженных стонов глупых тёлок.
Практически каждый раз, когда моего брата навещала очередная «подруга», они запирались в комнате. И всегда, рано или поздно, это оканчивалось на скрипучей кровати.
Однажды было так, что одна из них уже выходила, вполне удовлетворённая, и тут же столкнулась в дверях с другой, только что пришедшей. Это их нисколько не смутило, и вновь пришедшая исчезла в нашей комнате, а кровать брата заскрипела с новой силой.
Я никогда не затрагивал с ним эту тему, хотя он часто сам провоцировал такие разговоры. Я мысленно презирал брата за его поведение, но, с другой стороны, я пересчитал всех тёлок, которых он трахал в нашей комнате: их оказалось где-то двенадцать.
Мой брат очень гордился тем, что ещё ни одна мадама не отказала ему. Он сказал мне это как-то перед сном после очередной бурной вечеринки. Вот почему он и ходил такой самодовольный, считая себя чуть ли не воплощением какого-то сексбожества.
Он также стал уделять больше внимания своей внешности. Брендовая косметика, одежда, обувь. Трусы они носили исключительно от «Calvin Klein», и никак иначе...
Он превратился в сноба, ублюдка и полного мудака. И, ко всему прочему, в воинствующего гомофоба.
Иногда вместо девчонок в дом приходили его приятели-футболисты, и тогда не раз вместо скрипа кровати я слышал про грёбаных педиков, что всегда сопровождалось мужскими взрывами хохота и воя.
Брату, видимо, это всё очень подходило. И тогда я осознал, что вряд ли когда-нибудь признаюсь ему, что я как раз и есть один из этих грёбаных педиков. Хотя я почему-то был уверен, что мой брат не настолько агрессивный человек. И что он скорее пойдёт на пробежку, трахнет дамочку или начнёт качать мышцы живота вместо того, чтобы активно гнобить какого-то педика.
К тому времени я уже обзавёлся двумя приятелями-геями. Их звали Алекс и Ден, и они скорее напоминали тётушек-сплетниц, чем объекты для секса. Тем не менее, они тоже заинтересовались Данилом. Однажды, когда мы втроём сидели и болтали ни о чём, в комнату, разумеется, без стука и, само собой, без рубашки ввалился мой брат и стал искать свои гантели. Он поворчал, покрутился по комнате, обвинил меня в том, что я их где-то спрятал, и ушёл.
Когда он вышел, наступило неловкое, но многозначительное молчание. Тогда мои коллеги, раскрасневшиеся, как весенние пионы, сказали только «вауу» (Ден) и «какой шикарный жеребец» (Алекс). В тот же вечер, мы пошли поболеть за брата на матч.
Три педика на игре − это было неплохо. Я делал вид, что страшно болею за игру, что спортивные эмоции меня просто захлёстывают. Мои коллеги делали то же самое. Они действительно были в восторге от Данила. А я был в восторге от того, что они были в восторге.
Ночью, перед тем, как заснуть, я получил сообщение от Дена: «Только что подрочил, думая о твоём брате. Это было ваще».
«Я это уже давно знаю» - подумал я про себя.
Я никогда бы не подумал, что мои отношения с братом примут такой оборот. Как говорят умные люди: если чего-то сильно хочется, то... Ну, и так далее... И я всё смелее фантазировал о брате, спокойно принимая тот факт, что сфера моих фантазий так и останется сферой фантазий.
В ту ночь брат вернулся с субботней гулянки. Он в одних трусах плюхнулся в свою кровать, на которой стал так крутиться, что
Шаловливые ночи в Дубае (Части 1 - 2) 
webmaster@3iks.ru