И вот сейчас все эти барьеры между ними пали. Мамина рука нахальной хозяйкой ощупывала и мяла мягкий мешочек его яичек, запускала пальчик между ягодиц – к шоколадной дырочке ануса, а потом выныривала оттуда и играла с налитым настоящей мужской силой членом, сжимая и разжимая его в кулачке, проводя пальцами вдоль него, закатывая кожицу на головке и слегка прикасаясь к маленькому разрезику на ее вершине.
Алик тоже запустил руку маме между ножек, и на этот раз она охотно пустила его, раздвинув их пошире. Мама не брила волосики на писе, а аккуратно подстригала их, оставляя аккуратненькую ленточку недлинных волосиков шириной в пару сантиметров от лобка до щелочки. Желая в полной мере насладиться моментом, мальчик откинул край одеяла играл с черными волосиками пропуская их между пальцев.
— А почему у тебя черные волосы везде, а у меня светлые? – неожиданно спросил Алик.
— Глупенький мой – усмехнулась мама - Потому что ты у меня солнечный мальчик. Я тебя от солнышка и родила.
Ее пальцы сжались в колечко вокруг головки его члена, и она начала ритмично водить ими вверх-вниз, чтобы сменить направление мыслей мальчишки, делая в общем то все то же самое, что Алик уже много раз делал в этой кровати, но мамина рука при этом порождала в нем совсем иные ощущения.
Алик упивался разгорающимся в нем пламенем и наслаждался им, одновременно с этим он запустил и свою руку в самый низ - к никогда еще не троганным им складочкам маминой писи, которая уже была покрыта пленочкой выделившейся слизи, обволакивающей пальцы мальчика. Он начал водить пальцами по разъезжающимся влажным губкам маминого влагалища, поигрывая ими и аккуратно углубляя пальчик в дырочку, спрятанную между ними.
Их движения постепенно синхронизировались в одном неспешном ритме. Алик тяжело дышал и всхрипывал при каждой фрикции маминых рук, а мама только покачивала попкой, выгибая свое лоно навстречу движениям ладошки сына, стараясь тереться о ее основание головкой своего клитора.
В животе мальчика нарастала волна огня, медленно растекавшегося по всему телу. И в эту минуту мама перевернулась и уселась между ног Алика, резким движением раздвинув его коленки еще шире и наклонившись к его животу.
Нежный горячий язычок женщины прошелся по белой коже живота парнишки, нырнул в ямку его пупка, и нисходящими полукружьями опустился вниз, к реденьким зарослям рыженьких волосиков и нежной коже впадинок между бедрами и яичками.
Алик извивался как угорь от остроты этих ласк и если бы мама не удерживала его сильными руками, наверное свалился бы с кровати.
Но, как оказалось, это была только прелюдия.
Вылизав все тайные уголочки его промежности, мама легким поцелуем прикоснулась к обнаженной головке и разомкнув губки полностью приняла ее в свой ротик.
Стон Алика превратился в негромкий крик, а женщина тем временем всосала член своего сына еще глубже, вращая языком вокруг ствола и двигая головой вперед-назад.
В эту минуту Алик умер. Потому что мир исчез для него, и он исчез из этого мира. Все его существо собралось в одну розовую мясистую шляпку головки, венчающую его член и не было в этом мире ничего, кроме жарких губ и шустрого упругого язычка, которые порождали в нем чувства, тысячекратно превосходившие все удовольствия, когда-либо испытанные им в жизни.
Он не владел ни своим телом, ни своими мыслями, ритмично двигая попкой навстречу маминым ласкам, руками обхватывая ее голову и помогая ей поглубже насаживаться на его член, он не понимал что и зачем он делает, но делал все совершенно правильно, как и тысячи его предков делали это же самое тысячи раз.
Попала. Записки проститутки. 