сестре потрогать меня. Что еще хуже, я громко застонала в тот момент, когда пальцы Хлои коснулись моих мокрых трусиков.
— Она чертовски мокрая, — заявила Хлоя.
— Так почему же ты такая мокрая, Аманда? — снова спросила мама.
Я ответила то же самое:
— Я не знаю.
— Я думаю, что знаешь, дорогая, — ласково сказала мама, прежде чем продолжить. — Твой разум все еще протестует, но твое тело уже поддается предлагаемому тебе удовольствию. Хотя ты еще не знаешь этого, твой разум и тело ведут переговоры, и твои намокшие трусики доказывают, что твое тело побеждает.
— Попробуй один раз, милая, — продолжила мама. — Разве я когда-нибудь солгала бы тебе или заставила бы тебя сделать что-то, что тебе не подходит?
До сегодняшнего вечера я бы ответила однозначно "нет", но сейчас я была в недоумении и нерешительности.
— Неужели такое возможно? — повторила она, когда я не ответила.
— Наверное, нет, — наконец, неуверенно сказала я.
— Ползи к мамочке, мой милая, — приказала мама, похлопывая себя по вагине.
Я не знаю почему. Может быть, потому что я была так возбуждена; может быть, потому что мне было любопытно; может быть, чтобы не выглядеть ханжой перед сестрой; может быть, это было естественное желание доверять и слушаться маму; как бы там ни было, я почувствовала, что опускаюсь на колени и ползу к маминым раздвинутым ногам.
— Хорошая девочка, — промурлыкала мама, пока я подбиралась к ней.
Оказавшись там, я замешкалась. Я уставилась на ее влажные, блестящие губы.
Мама мягко поощрила:
— Давай, Аманда. Нет ничего более естественного, чем вернуться к тому, откуда ты начала свою жизнь, восемнадцать лет назад.
Хотя в ретроспективе это рассуждение выглядело нелепо, в данный момент теория казалась совершенно логичной. Я, без лишних слов, наклонилась вперед, вытянула язык и попробовала маму на вкус.
— Вот так, моя любимица, — стонала мама, когда я начала неуверенно вылизывать ей.
То, что меня называли "любимицей", вызывало смешанные эмоции. Я всегда была угодливой и преданной — черты хорошего домашнего животного; однако это название явно устанавливало иерархию власти, и я была в самом низу. Я сразу же вспомнила, как мама говорила, что она была в самом низу иерархии лесбиянок в своей общине, и подумала, не ожидает ли она этого и здесь. И наоборот, эти мысли быстро улетучились, когда неповторимый аромат маминой киски достиг моих вкусовых рецепторов. Все томительные сомнения, крутившиеся в моей голове, замолкли, когда мой мозг отключился, а тело взяло все под свой контроль. Пьянящий аромат, сочный вкус и странные естественные ощущения — все это переполняло меня, когда я лизала мамину вагину.
Мама застонала через пару минут моего "исследования":
Окна 
webmaster@3iks.ru